– Хватит обо мне, – объявляю. – Расскажи о себе.
– Три мужа, и с каждого хоть какой-то шерсти клок, – фыркает она. – Европейские мужики – это отдельная песня, это на две бутылки вина история, не меньше. Значит так, едем кутить! – приходит она к очередному заключению. – В клуб!
– В какой клуб? – смеюсь я. – Песком трясти?
– Сейчас у племянника спрошу, где тут могут оторваться две незамужние девушки.
Несмотря на всю нелепость, эта идея не вызывает у меня отторжения.
Она вызывает желание натворить какого-нибудь дерьма.
В конце концов, это Машкина историческая обязанность – втягивать меня в разного рода истории, например, в поездку на дачу какого-то парня, с которой мы удирали ночью в непроглядной темнотище.
Кажется, за десять лет ничего не изменилось!
– Да? – требует, пища и хлопая ладонями по рулю.
– Мне завтра вставать в семь… – опускаю в ладони лицо и стону. – У матери день рождения, нужно помочь с готовкой…
– У меня только одна мысль, – поражается она. – Вот у тебя все как обычно! Просто «машина времени» какая-то. Поэтому знаешь что? Ничего не хочу слышать!
Она права. Это «машина времени». В отличие от нее, у меня всегда была куча обязанностей перед семьей.
– Ладно! – сдаюсь.
Она забрасывает меня домой, где за час я успеваю принять душ, высушить волосы и уложить их с помощью плойки. Учитывая их длину значительно ниже лопаток, за такое время это просто подвиг. Выбрав короткое блестящее платье серебряного цвета, в котором встречала этот Новый год, разбавляю образ красной помадой и длинными серьгами в тон наряду.
Отправляю в маленькую замшевую сумку телефон и усаживаюсь на диван полностью «одетая», как собственная парадно-выходная версия. Чувствуя себя по-дурацки, потому что такси будет логично вызвать минут через двадцать, ни одной гребаной минутой раньше, и это ожидание делает меня жуткой неудачницей…
Будто я собираюсь отправиться на свой первый бал, а не на попойку с бывшей однокурсницей.
Но вот так, как сейчас, я не проводила время со времен студенчества.
От этого я чувствую себя неудачницей втройне.
Когда такси везет меня по сброшенному Машкой адресу, я рассматриваю фотографию, на которой Миша демонстрирует мне отсутствие переднего зуба, и мое сердце заходится от нежности. Он умеет делать фото, но отправить его – нет. В этом ему помогает отец.