Глупость.
Ничего не произойдёт. Все погудят, пообсуждают, пригласят в свои компании и будут общаться. Он странный, конечно, но не глупый. Как минимум большинству будет выгодно дружить с ним.
Однако то, что он раньше говорил о семье, не придавало спокойствия. И то, как он попрощался…
Я его не потеряла. Он же предупредил.
Его не было вчера и сегодня, в пятницу.
В субботу я не выдержала и написала: «Привет. Как дела?» Увидела, что сообщение он прочитал. Но ответа не было.
Прошли выходные.
И ещё одна неделя.
А в понедельник в школу приехала полиция.
Странное сочетание: весенний школьный двор и полицейская машина.
Нервозный охранник на входе и шёпот с редкими всхлипами в коридорах.
Я, оглядываясь, прошла к своему шкафчику и, пока переодевалась, пыталась уловить, о чём говорят вокруг.
– Её нашли только вчера…
– Какой ужас…
– Вся изрезана…
– Говорят, что изнасилование…
– Нет, Аню просто убили…
– Она, конечно, была так себе…
– Нельзя так о мёртвых! Всё равно жаль…
Я поёжилась. Картина потихоньку складывалась, но выходила в целом какая-то жуть.
Класс гудел на непривычной волне всё на ту же тему. Грязное любопытство разбирало, конечно, но спрашивать не хотелось. Еще сверху накладывалось подлое чувство облегчения: среди моих знакомых в школе не было ни одной Ани, по которой я бы стала убиваться. Плохо так думать, но это правда.
– Лиса, ты в курсе, что случилось? – Верка с горящими глазами была тут как тут.
– М? – я села на привычное место за первую парту. Лёша рядом уже отмечал в тетради сегодняшнюю дату и плановую тему урока.
– Аню Степанову нашли вчера на свалке!
Внутри меня всё похолодело. Я видела её, конечно. На год младше, из неблагополучной семьи, состояла на учёте и часто прогуливала. Редкое исключение для нашей школы. Мы никогда не общались, но ком к горлу всё равно поднялся.
– Из-за чего? – выдавила я.
– А непонятно! Никаких причин! – взбудораженная Верка махала руками. – Непонятно даже, когда именно… ну, когда её убили. Её никто целых пять дней не искал даже.
Я похолодела. И обернулась.
Марк Бейло снова был в классе. Он был в форме, со своей обычной причёской, и только феньки на руке с часами доказывали мне, что я не свихнулась. Подперев рукой щёку, он смотрел в окно, раскрытая книга перед ним топорщилась неприжатыми листами.