На скулы – невидимый жар.
Никто тишину не тревожит,
Дрожит нерешительный свет.
Здесь я, одинокий прохожий,
Да мой нерешительный след.
Вдруг вскинется и разорвется
Хрустящая ткань тишины,
Как лед по весне встрепенется,
Вдали замелькают огни.
Залают, завоют собаки
Сквозь бабий неистовый плач,
Едва разглядишь в полумраке
Фигур человеческих скач.
И ночь, как зарей, полоснуло,
Как волею высшей руки
Во тьму непроглядно-густую
Вонзаются хищно клыки!
Мне жаль, но я просто прохожий
И скован морозом ночным,
А мысли, как иглы, под кожей:
Там что-то похоже на жизнь!
Там что-то похоже на счастье,
Борьбу не на страх, а на смерть!
Но нет мне в той жизни участья,
И лишь остается смотреть,
Как радость и горе воюют,
Как пламя взрывает зенит!
Там красками люди рисуют,
Там что-нибудь, да победит!
Горит, полыхает, искрится
И кажется мне, что в ладонь
Искра, остывая, садится,
Свой путь продолжая золой…
Но вижу, заря угасает,
И крик затихает, и плач.
И ночь невидимкой латает
Искусный и опытный ткач.
И стало как будто темнее
И даже чуть-чуть холодней,
Но снег заскрипел веселее
Под легкостью длинных ночей.
И снова осыпалось небо,
Фонарь над дорогой скрипит.
Укрыта серебряным пледом
Земля успокоилась, спит.