Кто-то прошёлся по жизни Настасьи, покойной жены Ивана Григорьевича, не стесняясь сообщить, что видел её в нетрезвом состоянии в одном нижнем белье, и она не стеснялась при этом.
Кто-то пожалел Павла, которому до сих пор не разрешали видеться с дочкой. Павла видели в городском кабаке с несколькими девицами лёгкого поведения.
– Такому отцу только дочь воспитывать!
– Кем она станет с таким воспитанием?
– Повезло Родиону с сестрой, своих детей не нажила, чужим даст ума. Бедная девочка, ни отца, ни матери…
– Попала к арабам! Хех… Опозорился Григорич со своими детьми. Кем она там у бедуинов этих? Верблюдам сопли вытирает? Или ноги моет хозяину?
– Фу, как можно? А мальчонку, наверное, съели… И как только Орловский внука не забрал? Чудеса. Все при нём! И сумасшедшая дочка была для него самой красивой и умной, всегда так говорил. А тут раз, и без внука. Зато новая невестка та ещё… Стесняюсь сказать… Богдану Родионовичу под стать! Но стерва, не дай бог такую невестку.
Павел Трофимович в разговорах участвовал мало. Больше как бы следил за игрой, записывая якобы ходы, а сам все до одной сплетни записал. Отчёт делал для сына.
В конце вечера к Павлу Трофимовичу подошёл один пренеприятный человек. Его отец Олега не жаловал никогда. Поговаривали, что он чуть ли не правая рука Орловского. А Орловского сегодня вспоминали не только добрым словом.
Этого пренеприятного человека между собой называли Грибник. Представлялся он Гаврилой без отчества.
– Гаврила без отчества, – звучало из его уст с издёвкой.
Играл Грибник неважно. Если по-честному, то он даже правил не знал, поскольку делал такие глупые вещи, что с ним никто не связывался. Но карточка клуба у него была, и избавить себя от его присутствия было невозможно.
Грибник схватил Павла Трофимовича за плечо, резко приблизил к себе и прошипел зло:
– Откуда информация о Лилии Ивановне?
Он быстро вытащил пачку денег и сунул Павлу Трофимовичу под нос.
– Па-а-а-а-х-нет деньгами? – пробормотал Грибник. – Говори и получишь их.
– Сплетни это всё, для поддержания разговора, – испуганно пропищал Павел Трофимович, но Гаврила не отпускал плечо.
Павлу Трофимовичу стало страшно. Он оглядывался по сторонам, но все уже расходились, и никто не обращал внимания на отошедших в сторону Грибника и Павла Трофимовича.
«Кричать?» – подумал отец Олега. Но не успел даже открыть рот, как Грибник отпустил его, потом похлопал по плечу и вышел.