Только одна учительница Вера Петровна смогла найти подход к Коле. Она назначала его ответственным, относилась к нему как к главному в классе, хотя старостой была девочка Валя. Наверное, поэтому уроки математики проходили спокойно и без эксцессов.
Казалось, что больше всего Коля ненавидел меня. Поэтому мне от него доставалось больше всех. Я не обижался на него. Мне казалось, что он мстит всем вокруг за что-то. Может, за то, что другие ростом выше и семьи у них хорошие. У Коли родители баскетболисты. Вот такой получился парадокс. У высоких родителей сын низенького роста. Я думаю, что за свою недолгую жизнь Коля услышал немало упреков оттого, что не оправдал надежд родителей.
Хотя больше чем мне, доставалось одному пятикласснику Толику. Я очень жалел его. Один раз я застал Толика в коридоре. Он стоял возле окна и хлюпал носом. Я подошел ближе. На подоконнике лежал растерзанный рюкзак, а рядом были разбросаны учебники и разорванные тетрадки. Сам Толик выглядел подавленным. Взъерошенные волосы и покрывшееся пятнами лицо говорили о недавней неравной схватке.
– Опять Коля? – спросил я.
– Да, – ответил Толя, вытирая нос и сдерживая слезы.
– Я его прибью. Что он привязался ко мне? – начал говорить Толя.
– Он и меня обижает, – пытался я успокоить.
– А что ты отпор дать не можешь? Ты же сильнее его, – с обидой в голосе сказал Толя и с отвращением глянул на меня.
– По мне, так лучше не отвечать злом на зло, – ответил я.
– Ну, ты и лузер, – с презрением сказал Толя. Он будто скинул на меня что-то тяжелое и черное, что мучило его изнутри, и хотело выбраться наружу.
– Ты посмотри на себя, очкарик, ботаник. Таких, как ты, и надо лупить. А за себя я отомщу, – с нескрываемой злостью заявил Толя.
Я оставил попытки предлагать свою помощь и удалился.
Иногда по ночам я рассуждал о себе и об отношении ко мне. Бывало, что к горлу подступала обида. «За что меня так ненавидят? Что я им сделал?» – мучился я вопросами. Тогда я не мог на них ответить. И даже не подозревал, что ответы найду очень скоро. А пока я грустил от одиночества, ненужности. И тут же вспоминал героев любимых книг. Многие из них тоже были изгоями и потратили немало сил, прежде чем их начали уважать. Тогда я пускался в мечты, где я был героем, другом, где не было предательства и обид. От этих мыслей становилось легче.