– Закодировать пробовали?
– Всё пробовали. Ничего его не берёт. Вот на вашего мага одна надежда. Может, чудо какое сотворит? По городу слухи ходят, что он мастер на чудеса. Вон, Лизавету нашу как преобразил. Как подменили, из старухи в молодку превратилась! Что же, может и мне поможет? Нам, нам, – затараторила посетительница.
В широко раскрытых глазах было столько надежды, что отказывать ей не хотелось. Но слово было за Аполлинарием, а не за мной. И слово прозвучало.
– Приводите. Есть у нас там «окно» в графике, Елена Сергеевна?
Магистр так бесшумно появился в комнате, что я вздрогнула от неожиданности фразы, прозвучавшей над моим ухом.
– Есть. Через полчаса – пол часа перерыва.
– Если успеете, милости просим, – добавил Аполлинарий, скрестив пальцы ладоней и покачиваясь с пятки на носок.
– Да я его за шкирку. Будем! – утвердительно кивнула женщина, помахав кулаком куда-то в пространство.
Через тридцать минут она, как и обещала, привела мужчину в два раза крупнее её, которого подталкивала ладонью, хлопая ему по пояснице маленькой пятернёй. Мужчина хмуро смотрел исподлобья, но повиновался.
«Как нашкодивший первоклассник», – подумала я, с любопытством ожидая, что будет дальше.
Аполлинарий поставил в центре комнаты стул, усадил на него клиента, и зажёг четыре свечи рядом с каждой ножкой стула. Потом попросил нас удалиться на 15 минут. Я была разочарована. Столько ждать чего-нибудь магического и уйти в самый разгар действия. Но пришлось повиноваться и ожидать пятнадцать минут, выслушивая жалобы обиженной жены, пока с её мужем производились некие манипуляции.
По истечении указанного времени, дверь открылась и нам разрешили войти. Я состроила недовольную гримасу, что не укрылось от магистра. Сразу после ухода наших посетителей, он сообщил, что хочет реабилитироваться в моих глазах, поэтому приглашает на ужин и обещает честно ответить на все мои вопросы. Моё недовольство мигом улетучилось. Ещё бы, мне предоставлялся шанс узнать об Аполлинарии некоторые подробности, которые меня интересовали. Даже более того, можно было расспросить о его деятельности, о той жизни, которая осталась в прошлом, но привела к тому моменту, где он находился сейчас.
– А можно малюсенький вопросик сразу? До вечера так далеко, меня замучает любопытство, – не успокаивалась я, вопрошающе глядя на Аполлинария.