Прошло наверно много времени, начало смеркаться и холодать. Я отпустил плечи матери и сел рядом. Трясущейся рукой бережно убрал с её лица волосы и посмотрел в глаза. Взгляд мамы был устремлен в небо, куда она смотрит? Я поднял голову. На небе появились первые звёзды, как сверкающие капли они плыли по хрустально-чистой глади. И вдруг я понял, что она не успела посмотреть мне в глаза прежде чем ушла, она видела только холодное, равнодушное море облаков.
Мой хрупкий мир рухнул, осталось только холодное небо и звенящая тишина…
«Не чувствуй себя одиноким, вся вселенная внутри тебя».
Руми.
Меня зовут Карим, сегодня мне исполнилось 9 лет. Я никогда не ходил в школу, не ездил на велосипеде и не сидел за компьютером, но в отличии от многих детей нашего мира, я безошибочно могу определить вид, мощность и дальность оружия, из которого в нас стреляют почти каждый день. Вместо того, чтобы учиться читать и писать я узнал многое о войне, или почти всё. Я знаю, как называются разные виды пуль. Могу отличить трассирующий снаряд от обычного, а резиновую пулю от свинцовой. Хотя мне не так уж и много лет, я знаю то, чего не знают многие взрослые. И я не помню, когда всё это началось. Мне кажется так было всегда.
Мою родную деревню сожгли террористы. Мою семью убили, как и многих моих друзей и их семьи. Страх преследует наш народ уже много лет. Мы не знаем, что будет завтра, и наступит ли оно. Я не хочу об этом думать, я смотрю на солнце и улыбаюсь. Потому что пришло лето.
– Карим! Иди-ка сюда мальчишка, – услышал я сухой старческий голос и прикрыв глаза ладонью от слепящего солнца, повернулся к старику.
Джераб, один из немногих выживших стариков нашего района, приютил меня у себя после смерти матери. Возвращаясь с ручья, с тяжелым кувшином воды, Джераб увидел меня, спящего на земле возле её остывшего тела. Доброе сердце старика сжалось от сострадания, и он забрал меня с собой. Под его небольшим, построенным из белого камня домом, когда-то предусмотрительно был вырыт подвал, в котором мы и жили. Дядя Джераб, я и маленькая девочка Кифа, оставшаяся, как и я сиротой.
– Карим, принеси мне воды, кувшин у порога, – старик разделывал птицу и все его руки были в крови. Еды у нас было мало и несколько раз в день, когда заканчивалась очередная волна обстрела, мы ходили по окрестностям и выискивали заблудших домашних птиц, лисиц и зайцев. Нам не всегда везло, и мы часто голодали. Животные чуяли опасность и уходили целыми стаями подальше от людей. Как мужчины, мы с дядей Джерабом кормили в первую очередь Кифу, и прятали припасённую еду, чтобы девочка не голодала.