На последних словах Александр Онуфриевич закрыл ей рот рукой:
– Когда он выздоровеет – уходи с ним.
– Что? Ты прогоняешь меня?
– Я недостоин жить рядом со святой, – совершенно искренне вздохнул мужчина.
Наталия Ивановна поняла, что он говорит серьезно и без тени иронии.
– Да ну что ты, Саша… Ну какая же я святая!
– Самая настоящая. Умеющая прощать и любить врагов своих.
Хозяйка хотела что-то возразить, но в этот момент подал голос доктор Финницер:
– Natalie… ты здесь?
– Здесь, Фадюша. Молока еще дать?
– Нет-нет… я просто хотел некультурно вмешаться в вашу беседу. На мой счет Александр может быть спокоен: я не выздоровею.
– Да ну что ты такое говоришь! – Наталия Ивановна всплеснула руками.
– Правду. Ты же помнишь мою молитву?
– Господь понимает, когда говоришь сгоряча, не подумав. Он не заберет тебя.
– Эх… неужели я и Его недостоин, не только тебя? – горько усмехнулся доктор Финницер.
– Нет, я не в этом смысле.
– Я не встану, – повторил доктор уверенно и совершенно спокойно. – И перед тем как уйти – а это будет уже скоро, очень скоро – я лекарь, я знаю, – у меня есть целых два желания… Вот ведь наглец, а? Не всем и одно перепадает, а я на два замахнулся…
Наталия Ивановна, из последних сил сдерживая слезы, кивнула, давая понять, что слушает.
– Во-первых, позови священника.
– Ах, Фадюша, в нашем маленьком городке вряд ли отыщется лютеранский пастор.
– Нет-нет, ты не поняла. Позови отца Василия из вашей церкви. Я думаю, он не откажет в последней просьбе христианину, пусть и другой конфессии.
Наталия Ивановна снарядила было в Корсунскую церковь Тришу, но доктор Финницер упрямо проговорил:
– Нет, я хочу, чтобы ты непременно сходила сама.
– Эй ты, немчура, – буркнул Александр Онуфриевич, – за окном метель воет, а Наталия только после болезни. Себялюбец ты, вот ты кто!
– Замолчи, Саша! – строго воскликнула Наталия Ивановна. – Закутаюсь потеплее – и не заболею больше. Последняя просьба – самая святая, самая непременная к исполнению.
Александр Онуфриевич уже в дверях резко поймал жену за руку, но хозяйка вырвалась и побежала выполнять просьбу.
Отец Василий, кажется, смекнул, зачем умирающий немец хотел видеть именно его, поэтому кроме дароносицы прихватил с собой еще ларец с некоторыми церковными принадлежностями. Священник не ошибся.
– В присутствии свидетелей, – улыбнулся доктор, – пока Господь не забрал меня… я хотел бы присоединиться к вашей вере, могущей подымать больных силой Святого Причащения. Natalie, будешь моей крестной матерью?