старался мальчик объяснить своей бабушке, почему обязательно надо, несмотря ни на что, в эту жуткую погоду добраться до Миллениум-парка.
Софья вцепилась в руль и с трудом вела машину не потому, что дворники не успевали чистить лобовое стекло, а потому, что она плакала горько и искренне, как плачут только в детстве.
«Хорошо, что Ромка сидит пристёгнутый ремнём безопасности на заднем сидении и не видит, как я реву», — думала Софья, слушая внука и параллельно вспоминая, как он в прошлом году нашёл старый стеклянный шар, положил его на стол и спросил её:
— Послушай, башка, а это волшебный шар?
— Конечно, дорогой мой, этот шар волшебный, он исполняет желания, — ответила ему тогда Софья, искренне играя с мальчиком в волшебство.
— Я так и знал, — тут же согласился Ромка. — Бабушка, а шар понимает по-русски или по-английски? На каком языке он думает?
Софья слегка растерялась от такого вопроса, не зная, что ответить.
— Ну конечно, какой я глупый, бабушка! Шар ведь не думает, а отражает… Надо просто представить своё желание в голове так чётко, чтобы шар увидел, что я хочу, — медленно и задумчиво произнёс тогда мальчуган, как будто вспоминая то, что знал давным-давно, но забыл.
— А что ты хочешь, малыш? — спросила его Софья, положив руки на вздрагивающие плечи ребёнка, успокаивая его.
— Я хочу лучше концентрировать своё внимание на уроках и контролировать своё поведение, когда мне хочется вот прямо сейчас что-нибудь сделать или сказать… Я не хочу так быстро считать и писать… Короче, ба, я хочу быть таким, как все! И не хочу быть другим… Поэтому каждый день я буду приходить к этому волшебному шару, садиться возле него и представлять, как я спокойно сижу на уроке, сложив руки на парте… И когда-нибудь шар исполнит моё желание, и я смогу просидеть так целый урок! — очень серьёзно сказал Ромка, вскочил и побежал навстречу своей маме, вернувшейся с работы. А Софья ещё долго тогда стояла с открытым ртом, поражённая тем, какую методику коррекции детской психики играючи предложил ребёнок.
Припарковав машину в подземном гараже, женщина и мальчик вышли в непогоду. И тут, как будто искреннее нетерпение внука раздвинуло ледяные тучи, засияло солнце, ветер стих, дождь перестал и уже настоящая большая радуга нарисовалась над парком.
Мальчик побежал к большому зеркальному бобу, заскочил туда, где его глянцевая поверхность образовывала пустое пространство, простираясь над землей, словно арка моста. Он посмотрел на своё отражение и чётко произнес: