Они вышли на улицу и, предупреждая Витю о том, что сейчас будет ступенька, Вика повела его вниз. Они неторопливо прошли по асфальтовой дорожке мимо яркой цветочной клумбы, и она заприметила пустую скамейку под маленькой пушистой сосной. Надеясь, что теперь парень не упадёт на ровном месте, быстро простучала к ней каблучками и уселась, откинувшись на спинку и вытянув ноги. Витя вскоре опустился рядом и сложил книги между ней и собой:
– Не всё так плохо, как я думал…
– В смысле? – лениво отозвалась девушка.
– Кое-что ты знаешь, – пояснил.
Вика гневно прищурилась:
– Кое-что?!
Да она ему сейчас историю полувека рассказала! Да, возможно, с пробелами, но она не считала, что этого мало.
– Ты должна знать всё! – отрезал очкарик тоном, не терпящим возражений.
– Ничего я никому не должна! – рыкнула в ответ. – Понял?!
– Тогда зачем ты учишься? – фыркнул молодой человек. – Чтоб диплом получить? И пойти работать не по специальности?
Вика взглянула на него из-под ресниц и подумала о том, что Витю Семёнова никто не воспринимает всерьёз. Ну, конечно, кроме преподавателей. И ей ничего неизвестно о нём, кроме того, что он круглый отличник и знает… знает всё!
А ведь она и в самом деле не собиралась поступать на истфак. Она когда-то хотела стать юристом, но провалила вступительные экзамены. А сюда прошла без сучка без задоринки. И даже не знала, чем будет заниматься после окончания университета.
– Скучно – всё знать, – бросила она вдруг устало.
– Ну, – парень улыбнулся, – история – она ведь всё время пишется. И прямо сейчас где-то что-то происходит, о чём ещё не написано ни в одном учебнике… В истории же нет никаких правил. Только причины и следствия. Только факты.
Вика недовольно взглянула на парня. Он, конечно, умный. И смешной. До сих пор он только смех у неё и вызывал, а теперь вот раздражают эти его очки с линзами, похожими на лупы, и причёска его дурацкая, и пуговицы… Он весь – одно сплошное раздражение.
– Ты устала? – спросил он вдруг.
– Угу, – буркнула, отворачиваясь, чтобы на него не смотреть.
– Давай знаешь, как сделаем… – он потёр ушибленное место и снял очки.
Вика мотнула головой, откидывая чёлку со лба, и вдруг остановила взгляд на Вите. Он был совсем другой сейчас без очков, совсем юный. И она никогда не обращала внимания, какие у него большие светло-карие глаза. И ресницы длинные – такие, что обзавидоваться можно! Широкие брови сдвинулись к переносице, на которой отпечатался красный след от очков. На лбу тёмно-сизая полоска – в том месте, которым он стукнулся об стол несколько минут назад, и оно уже начало синеть. Худые щёки гладко выбриты, и кое-где на них виднеются следы от порезов. И обветренные губы улыбаются несмело и как-то виновато. А на подбородке ямочка.