Мне стало не по себе, я уже начинал верить Деду.
Нужно было отвезти компьютер сестре в село. Ни у неё, ни у меня машины не было. Я пошёл к Михе, рассчитывая, что он за обещанный магарыч доставит меня на своей машине. Удивился, что старика на скамейке нет, песка возле дома – тоже. Я стукнул в дверь, услышал невнятный ответ, отворил. В прихожей было неожиданно многолюдно. За столом сидел Миха, а рядом крупная женщина с льняными волосами и малиновым ртом, медленно обернувшаяся и оглядевшая меня пытливым взглядом, я решил, что это Наталья – вторая жена хозяина. Напротив пары – две старухи в тёмных платьях. Одна – маленькая, с тёмным сморщенным лицом, утонувшим в накрученных на голову платках, и другая – осанистая, с цепким прищурым взглядом, державшая в руках толстую старинную книгу. Я поздоровался. Мне ответила только Наталья. Бабка с книгой басом завела молитву, видимо, продолжая действо. Маленькая стала часто креститься и иногда вторить напарнице дребезжащим голоском. Мне стало не по себе.
– А Евгений Иванович где? – Спросил я. О машине было неудобно заговаривать сразу.
– Отходит. – Буркнул Миха.
– Умирает?
– Как сказать. – Он пожал костлявыми плечами, обтянутыми синей водолазкой. – То ли так, то ли этак.
– А врача вызывали? – Я сочувствовал чудноватому старику.
– Толку-то. – Махнула полной рукой Наталья. – Да ведь и не в первый раз.
– Было с ним так уже. – Буркнул Миха. – А потом опять вставал…
Я подумал, что Михе хочется избавиться от Деда, который распугал всех его баб и заставляет возить песок своим выдуманным чертям.
– Я бабкам заплатил, чтобы помолились, может, отмучается. – Продолжал сосед.
Странное любопытство толкнуло меня произнести:
– Я зайду к нему.
Бабки разом замолчали и уставились на меня. А потом, как по команде снова забубнили. Миха безучастно обронил:
– Ага.
Я открыл дверь. На широкой кровати пластом лежал Дед. Лицо казалось безжизненным. Внезапно он широко открыл блеклые глаза, я даже вздрогнул. Дед попытался приподняться, потянулся ко мне исхудавшей рукой и прохрипел:
– Возьми, возьми…
Я решил, что он хочет сесть, шагнул к постели и подал руку. Неожиданно сильные пальцы вцепились в неё, ладонь обожгло, я инстинктивно отдёрнул руку. Старик упал на подушку, ещё раз схватил воздух ртом и замер, уставившись в потолок.