В палату они входили как воры, по одному, будто крались и боялись спугнуть обитателя помещения.
Эмилия, увидев сразу шесть незнакомых лиц, сразу смутилась.
– Кто вы? – спросила она.
– О Боже, я так и знала! – завопила мать. – Она все же потеряла память! Я твоя мама, – ответила она и по глазам дочери поняла, что та ее не помнит.
– Доктор, что нам делать?! – завопила она.
– Эмилия, постарайся вспомнить. Это твои родители, – врач говорил с больной и указывал на ее родственников, а Эмилия все шире раскрывала глаза. – Может, ты вспомнишь мужа и детей.
– Дети?! – удивилась Эмилия. – У меня что, есть дети?
– Мама, мама, – настало время малышам переживать.
Они бросились к матери и полезли на кровать. Старшая Софья помогла младшему Павлу забраться на стул возле койки, здесь их и остановил врач.
– Стойте, стойте, дети, ваша мама еще слаба.
– И сколько им? – обратилась она к врачу, будто он все знал.
– Софье шесть, Павлу четыре, разве ты не помнишь их? – задала свой вопрос мать.
Эмилия покачала головой.
– О Боже! – снова завопила мать и бросилась к мужу на грудь.
– Спокойно, спокойно, – сказал тот. – Доктор, это же излечимо? – спросил он.
– Нет ничего невозможного. Но, к сожалению, медицине известны случаи и обратные, когда память так и не вернулась. Но мы будем надеяться на лучшее.
– Что?! – настала время Эмилии голосить.
– Сестра! – крикнул врач в коридор, – успокоительное. Пойдемте, – обратился он уже к родственникам. Я думаю, на сегодня достаточно.
Все вышли в коридор.
До завтрашнего дня мы постараемся провести кое-какие тесты и, думаю, завтра мы сможем вам дать более исчерпывающие прогнозы.
Под всхлипы и рыдания матери: «Что же теперь будет? Бедные дети» семейство снова удалилось.
***
На следующий день семейство, снова в полном составе, собралось в кабинете хирурга и лечащего врача Эмилии. Как приговора, они ждали его вердикта и рекомендаций по восстановлению своей пострадавшей родственницы.
– Все не так плохо, как мы предполагали.
– Что это значит? – спросила мать.
– Эмилия потеряла память. Она не помнит вас, не помнит свое детство, школу, где училась, университет, работу. Совершенно ничего.
– А-а-а-а! – завопила мать.
– Но, – продолжил врач. – У нее сохранились все навыки. Она может ходить, сама есть, пользоваться столовыми приборами. Рассуждает, отвечает сложными предложениями. Кем она, кстати, работала? – отступил он от описания ее состояния.