Миша появился на пороге тетиного домишки под вечер. В замшевой куртке зеленого цвета и широких штанах он был похож на матроса, на побывку, нагрянувшего домой. Приняли его соответствующе – с цветами, слюнявыми поцелуями и удушающими объятиями. Уютный дворик едва вмещал толпу из многочисленных родственников Бозмана, его экс-нареченную невесту, его маленьких племянников, свекровь его тетки и ее дочерей, соседей, друзей соседей и всех кому до Миши не было никакого дела, но было дело до чувства события, причастности к хрестоматийному сюжету «сыновьего камбэка» и прочему пустому и бессмысленному экшену около-провинциальной жизни.
Золотистый виноград, увесистыми гроздьями свисавший над головами, и аккуратно выложенная плитка под ногами свидетельствовали об относительном достатке хозяев. Гриль на заднем дворе, приемлемо-вульгарный столик из цельного камня и изящные подвесные качели посередке между двумя карликовыми пихтами говорили уже о зажиточности. В детстве Миша не успел застать такую роскошь, поэтому удивленно обводил двор глазами, пока его взгляд не уперся прямо в бассейн.
– Тетя Анна, вы что предали идеалы коммунизма?
– Это он меня предал, Мишенька! – отвесила тетка, неприятно жеманничая, и от души чмокнула любимого мальчика.
– Да парень, теперь не как прежде, теперь все сами за себя!
– Помолчал бы! Всю жизнь фарцовал, ни дня стажу нет! «Теперь за себя»! Ты для кого-нибудь кроме себя любимого хоть что-то сделал?
– Тебя терплю, для человечества!
Миша слабо улыбнулся и вкрадчиво посмотрел на тусклое дядино лицо.
Дядя Арсений – очень четкое попадание в архетип «склочного супружника». В меру умный, в меру глупый, плоть патриархата, но слабый духом, а потому совершенно безвольный и ведомый нелюбимой женой. Оба словно соскочили с пестрой иллюстрации или старой гравюры. Ожившие образы из бульварного чтива, которое Миша любил пролистывать временами.
– Устал наверно, сыночек?
– Совсем нет. Я вещи оставлю и к маме пойду.
– Ещё успеешь, – глаза тетки неприятно блеснули и поспешили укором кольнуть дядю Сеню, – Инна сейчас не здесь. Поехала по делам в Краснодар.
– Правда? Она же знала, что я приезжаю сегодня?
– Бог знает, Мишенька, как можно было уехать в такой день!
– Я все-таки заскочу домой… – Миша недоверчиво поглядел на Анну Александровну, но мысль довершить не успел. В углу сада он нечаянно поймал глазами Маину. Она скромно притаилась за лозой винограда и смотрела в пол, как бы стесняясь поднять свой взор на гостя.