– Ты же потом ничего не поймешь, глупая!
Ворча себе под нос, Луиза начала все исправлять. Черной ручкой она подчеркивала новые термины. Красной ручкой она поставила вопросительные знаки в местах, где нужно было дополнить. А потом рядом с датами она зеленой ручкой нарисовала восклицательные знаки. С каждым разом когда, чертыхаясь Луиза чертила в душе моей героини становилось теплее и теплее. Все эти дни девушка проживала день сурка. Оставшись в темноте, стала как холодильник.
Но сейчас подруга растопила все в ней. Конечно, Луиза знала, что подруга любит красивые аккуратные конспекты, где все выделено, а также знала как сейчас той плохо. И она сделала это. Эта мелочь зажгла в Риме свет. Морозильник словно растаял и Карима, впервые, за столько дней искренне улыбнулась.
Столько дней уныния не могли обрадовать ее, как это сделала её любимая Луиза.
Она не могла успокоиться теми утешениями. Ничто ее так не успокаивало до этого момента. Это было так мило и важно для нее. Этот жест заставил ее снова поверить, что все еще можно изменить, что все в порядке и что надежда есть.
С улыбкой глядя на подругу, она осознала, что искренне любит ее. Она, конечно, не знала, что их ждет в будущем и надеялась только на лучшее. Но за это тепло она пообещала себе, всегда быть с ней. Айсберги внутри растаяли и на их месте, появился маленький цветочек дающий надежду, что в скором времени душа будет благоухать цветущим садом
******
Когда они свернули за несколько улиц до назначенного адреса, Карима увидела столб перевязанный чорси. Внутри сразу похолодало. Она знала, что это значит, что тут кто-то умер. Но все, же ее мозг отчаянно хватался за мысль о том, что это может быть другой человек. Ведь каждый день умирают сотни людей. И это не Луиза.
Свернув еще раз, уже в ее махаллю она снова увидела такой же опоясанный столб. А вдали показались скамьи, которые стояли у дома подруги. Осознание реальности происходящего как булава ударило в ее голову. И она задохнулась от заново нахлынувшей волны скорби.
Такси уезжал, а девушка заметила что из-за ливня на улице скамейки пустовали. Казалось даже небо плачет по молодой девушке. Собравшись силами она вошла во двор покойной подруги. Двор разделял занавес из белого льна. Было понятно что за занавесом сидели мужчины. Она же подошла к стульям в женской стороне и присела. До ее разума дошло, что вот она сидит на похоронах своей любимой Лу, что это не шутка и что ее действительно нет. Боль накрыла ее новой волной и она тихо заплакала.