Взмах рукой и бумаги летят со стола, а меня в одно мгновение усаживаю на него.
– Будь хорошей девочкой и разведи широко колени,– говорит серьезно нависший сверху альфа. Что сделать?!! Все внутри меня кричало. Да на что я только согласилась?
– Будь умницей и не заставляй повторять дважды. Разведи колени Николь!– сжав зубы и борясь сама с собой, я сделала, как говорят. До чего стыдно же. И так будет всю неделю!
Меня пододвинули ближе к краю стола. Теперь между моих широко разведенных ног, стоял ухмыляющийся волчара.
– Вот видишь, не все так страшно. А теперь сиди смирно, и не вырывайся – что он опять задумал?
Горячие ладони заскользили по ногам. Вот они прошли коленки и медленно ползут по коже вверх, я как завороженная слежу за ними. Прошли бедро, и продолжают свой путь уже под юбкой сарафана. Огромными глазами смотрю на альфу, а он внимательно следит за мной, и продолжает скользить руками вверх. Ладони сошлись на талии, но потом продолжили свой путь выше, вызвав у меня сдавленный вздох.
– Тебя ведь раньше никто так не трогал?– спросил Габриэль, следя за моими эмоциями.
– Нет,– хрипло ответила я.
– Значит и это никто не трогал,– ухмыльнулся волк, сдавливая мою грудь, заставляя прогнуться.
– Нет,– прошептала.
– Давай теперь посмотрим на красавиц,– хрипя сказал альфа, резко опуская лямки сарафана. Так как на мне не было лифчика, я предстала во всей красе. Руки сами потянулись прикрыться, но их резко перехватили и завели за спину. – Не так быстро, я ещё не насмотрелся.
Теперь одна рука сдерживала мои руки за спиной, друга исследовала грудь. Я не могла на это больше смотреть и отвернулась. Вот только чувствовать при этом я не перестала.
– Так не пойдет Ники, продолжай смотреть на меня и то, что я делаю. Ты прекрасна, и не стоит это стесняться – пришлось снова взглянуть на волка. А он словно этого и ждал. Улыбнулся, и не отрывая взгляда припал губами к груди, втягивая вершинку. Застонав, откинулась чуть назад, наслаждаясь новыми ощущениями.
– Какая же ты чувствительная девочка моя – промурлыкал волк, переходя на другое полушарие – и такая вкусная. – Сколько это длилось, не знаю, но стонала я уже без стеснений, кто же знал что грудь настолько чувствительная. Низ живота уже кололо, что бы хоть как-то унять это чувство, хотела свести ноги, но мне не дали.