Наконец, один из комсомольцев подошёл к Вере. Вера стояла на своём полотенце, уперев руки в бока, и наблюдала за происходящим.
– Вот вы, девушка, что здесь делаете? – спросил он строгим голосом.
– Отдыхаю, – с вызовом ответила Вера.
– Как вам не стыдно! – укоризненно продолжал комсомолец.
– А почему мне должно быть стыдно? – возмутилась Вера. – Порядок я не нарушаю, матом не ругаюсь и совершенно трезвая.
– Вы что, не понимаете, о чём я говорю?
– Нет, не понимаю.
– Кругом же голые женщины!
– Вот именно. А вы здесь ходите, смущаете их. Это неприлично!
– Неприлично быть голым в общественном месте, – возмущался молодой человек.
– Но я же не голая, и место это не общественное, – парировала Вера, оглядывая пустые окрестности, – а они больные и здесь лечатся.
– А вот вы, такая молодая, тоже больная? – горячился комсомолец.
– Конечно. А что же я тогда делаю в этом санатории?
– И чем же вы больны? – настаивал активист.
Тут Верой овладело веселье. Она подошла совсем близко к симпатичному комсомольцу и, почти касаясь его грудью, постучала кулаком в вырез купальника и произнесла хриплым голосом:
– А может я внутри вся больная.
Парень испуганно отшатнулся и поспешно переключил своё внимание на лежащую «бегемотиху».
– А вы вставайте и идите в автобус.
«Бегемотиха», не шелохнувшись, хмыкнула и произнесла:
– А ты подыми меня.
На этом акция борьбы за нравственность была закончена. Парень махнул рукой и, утопая в зыбком песке начищенными до блеска ботинками, направился к автобусу. Вскоре автобус пылил по степной дороге, увозя комсомольцев и севших в него женщин. Основная масса так и осталась на берегу. Тут же появился Петюня, и всё опять пошло своим чередом.
Вера сладко растянулась на своём полотенце. Уходить не хотелось, до ужина ещё было время.
– А почему кроме тех женщин они больше никого не забрали? – спросила она знакомую «бегемотиху».
– Так им на автобусе по пути. Они домой поехали.
Вера весело расхохоталась.
* * *
Эту историю Вера рассказывала Соне уже дважды, каждый раз приукрашивая события, чем вызывала смех Сони, но сейчас это не помогало, и Вера сочувственно вглядывалась в бледное лицо подруги, не зная, чем ещё можно облегчить её страдания.
Но Соня не страдала. Она даже не слышала, о чём говорила Вера. В мыслях она была где-то далеко-далеко, почти на краю Земли. Соня грезила наяву и вовсе не хотела возвращаться в близкую реальность.