Тем временем папа переводит такой же пылающий взгляд куда-то поверх моей головы.
– А ты, идиот, где в это время был?!
Я едва сдерживаюсь, чтобы не повернуться и не обменяться взглядами с Айденом. Судя по всему, на камерах его видно не было, телохранитель держался вне радиуса их действия. Умно, даже не удивительно. Впрочем, это не спасает его от прямого вопроса, соврать он не имеет права.
Зато имею я.
– Я сбежала, – отвечаю быстрее, чем он успевает открыть рот.
Суровый взгляд отца возвращается ко мне. Чувствую это едва ли не всем своим существом, но, несмотря на сжимающий горло страх, поднимаю голову и смотрю папе прямо в глаза.
– Сбежала от своей охраны, набрала какую-то шайку, испортила чужую машину, сбежала с места преступления, – гневно перечисляет папа. – Чтобы успокоить родителей этого парня и замять дело в университете, мне пришлось отдать крупную сумму. Зачем ты в это ввязалась, Шелл? Я не ожидал от тебя такой глупости.
Презрение, сквозящее во взгляде папы, ранит меня куда сильнее, нежели его гнев. Меня начинает захлестывать отчаяние.
– Глупости? – переспрашиваю я на выдохе. – Ты бы знал…
– Я не хочу ничего знать! Я не хочу, чтобы моя дочь прославилась уличной хулиганкой в двадцать один год. Что за поведение в таком возрасте?
Обида, чувство несправедливости и вины смешиваются с яростью. Опасный коктейль затуманивает мой разум, слова вырываются изо рта быстрее, чем я успеваю их обдумать:
– Зато у тебя есть шанс наверстать упущенные годы воспитания, только вот с таким подходом ты с этим не справишься.
Пока отец, явно не ожидавший подобной дерзости, прожигает меня взглядом, я резко встаю из-за стола. Громко скрипит стул, а после наклоняется назад, рискуя с грохотом упасть, однако ожидаемого шума не следует. Айден успевает подхватить ни в чем не повинный предмет мебели за спинку и аккуратно отставить в сторону. Я выдерживаю взгляд отца только потому, что нахожусь в этом зале не одна.
– Скажи мне, как нужно было поступать, – отчеканиваю я, смотря ему в глаза. – Расскажи, как нужно было решать дела с человеком, который травит моего лучшего друга, никого ни во что не ставит, будто весь этот мир крутится вокруг него? Расскажи, какую политику мне стоило избрать против придурка, который понимает только язык таких же идиотских поступков, которые совершает сам?