– Выехали в самый раз, чтобы успеть к барбекю! – радостно объявляет Родни, глядя в телефон, старательно прижимая локти к бокам.
Маркус не идет на такие жертвы ради моего комфорта: он сидит раскинувшись, локоть наполовину лежит на моем колене.
– А, ты и на предсвадебное барбекю идешь? – спрашиваю я Родни.
Он кивает. Это была откровенная попытка выяснить, почему Родни вообще здесь, но надеюсь, он принял ее за дружескую болтовню. На одно ужасное, свинцово-тяжелое мгновение мне показалось, что Родни и Адди вместе – пару месяцев назад Шерри обмолвилась, что Адди придет на свадьбу не одна. Однако на парочку они непохожи, Адди едва его замечает.
Впрочем, остальных она тоже игнорирует. После первых душераздирающих минут встречи она избегает моего взгляда, как бы я ни старался привлечь ее внимание. Маркус же громко и неритмично барабанит по стеклу, так что Деб, которая пытается не проскочить нужный выезд с развязки, косится на него с явным раздражением.
– Может, хоть музыку включим? – интересуется Маркус.
Я знаю, что нас ждет, еще до того, как Адди запускает первый трек, и прячу улыбку. Эту песню я не слышал, но кантри-музыку ни с чем не спутаешь: при первых же аккордах понятно – будут истории про поцелуи на крыльце при луне, кабаки и дальние поездки с красотками. Адди и Деб со школы любят кантри, и я частенько Адди поддразнивал за это. Полное лицемерие со стороны человека, у которого в плейлисте для пробежки одна Тейлор Свифт. Теперь при звуках банджо мне вспоминается, как Адди танцевала в моей старой рубашке, подпевала Родни Аткинсу, опустив все стекла в машине, или неспешно раздевалась под одну из романтических баллад.
– Может, другую? – Адди перелистывает плейлист.
– Оставь, мне нравится! – Деб делает погромче.
– Это что еще за фигня? – удивляется Маркус.
Адди расправляет плечи от его тона.
– Это Райан Гриффин «Я бы и сам себя бросил».
Морщусь. Маркус фыркает со смеху.
– Даже так? – язвит он.
– Песня входит в золотую коллекцию кантри, – продолжает Адди; ее шея покрывается пятнами румянца, похожими на лепестки роз. – Тебе еще восемь часов такое слушать, привыкай.
Маркус открывает дверь машины.
– Эй!
– Маркус, придурок!
Начинается возня. Маркус отпихивает меня локтем. Дверца открыта совсем чуть-чуть, но ветер проносится по салону.
Родни теперь склоняется надо мной, пытается дотянуться до ручки и закрыть ее, пока четыре или пять рук не хватаются за дверь машины, и мы царапаем друг друга, моя нога каким-то образом запуталась в ноге Маркуса…