– Принято, – отозвалось в ушах. – Колхаун, почему опять выходишь без оружия?
– Как будто вы не знаете, что с оружием меня в деревню никто не пустит.
– Это да, но мы опасаемся, что после озвучивания тобой наших требований, могут быть акты агрессии с их стороны.
– Если я буду с парализатором, то шансов озвучить эти требования у меня не будет.
– Ладно. Черт с тобой. Желаем успехов.
Кевин с удовольствием вдохнул ароматный утренний воздух и направился на край поляны, где проходила тропа в деревню. Вокруг все щебетало и стрекотало. Местные пичужки как всегда галдели и пищали на все лады. На крупные цветы с жужжанием плюхались крупные бронзовые пчелы, а в небе парили роскошные стрекозы отливающие перламутром.
На дальнем конце поляны паслось небольшое стадо травоядных, слегка напоминающих земных газелей. Они иногда поднимали свои головы и спокойно осматривали путника продолжая пережевывать пищу, но вдруг раздался птичий крик и стадо как ветром смело. На поляну вышло полосатое хищное животное и своими желтыми глазами уставилась на путника. Кевин прекрасно осознавал, что эта зверюга не будет на него охотиться и спокойно продолжал свой путь. Зверь так же незаметно исчез, как и появился.
Вышел на тропу и двинулся по ней в сторону деревни. Через несколько шагов достиг места своего первого привала. Путник ещё не успел утомиться и ему не нужно было отдыхать, но в этом месте можно было позавтракать.
Тропа из леса выходила на край поляны, на которой стоял посадочный модуль космонавта и в этом месте располагался стандартный для этой планеты привал. Корневища одного из раскидистых деревьев поднимались из земли и изгибались так, что получалось несколько сидений для людей. Здесь путники могли бы удобно разместиться недалеко друг от друга и прекрасно отдохнуть любуясь видом на живописную поляну. Корни изгибались так, что образовывали даже спинки для этих сидений. Туземцы люди со вкусом и никогда не отказывали себе в комфорте. Сидения не интересовали Кевина, в местах привала росла пища и здесь она тоже была в наличии. На ветках нескольких кустов выставляясь как на показ висели зрелые плоды.
Космонавт сорвал грушу и тыкву. Груша она только с вида была грушей, а по вкусу что-то божественное. Сочная мякоть слегка напоминала одновременно сливочное мороженное и ананас и еще бог весть что-то неуловимо знакомое и очень вкусное. Запивал из тыквы божественным тонизирующим соком, от которого слегка покалывало на нёбе и языке.