В своём восхищении девушка совсем позабыла о том, что произошло. Она поначалу решила, что снова оказалась в лагере: бандиты, которые гнались за ней, могли доставить её только туда. В лагере была куча жилых зданий для гостей, но этот дом был ей незнаком. И обстановка здесь разительно отличалась от лагерной. Ни следа былой роскоши – нет красивой мебели, аккуратных цветов в горшках, натяжных потолков. Просто, как в деревенском домике. Деревянные полы устланы старыми выцветшими коврами, стены увешаны дешёвыми картинками и детскими рисунками, к углу комнаты примыкает массивная белёная печь. Из мебели здесь – только две кровати, потёртый обеденный стол, два стула, старое кресло. Единственное, что привлекло бы её внимание – это высокие полки с книгами, занимавшие почти четверть пространства. Катя чувствовала запах старых книг из противоположного угла комнаты.
Она быстро стянула с себя тонкое, в заплатках, одеяло. На неё надели безразмерную сорочку с кружевом: такие, кажется, были в моде лет пятьдесят назад. Катя прощупала живот под тканью и почувствовала резкую боль. Как она могла забыть о ране? Её ранили, в неё угодила пуля. Кто-то помог ей, обработал место ранения и перебинтовал. Она с трудом села на постели. Бинта явно не жалели, да и стянули его так, что позвоночник тревожно заныл.
Шорох позади вызвал в ней укол страха. Она замерла и исступленно сжала пальцами ткань сорочки. В первые секунды ей хотелось вскочить и бежать опрометью куда глаза глядят. И, вероятно, она бы сразу так и сделала, но взгляд чужих незнакомых глаз привёл её в себя. На неё смотрел незнакомый парень: он был, должно быть, на год или два старше неё. Он был высоким, загорелым и очень привлекательным для подростка, несмотря на потрёпанную одежду. Тёмные волосы, неровно и коротко стриженные, глаза серые, а руки – загрубевшие, будто от тяжёлой работы. Для девочки, выросшей в большом городе, он выглядел странно, чуждо и… враждебно.
Страх был первым, что она ощутила при его появлении. И, когда она заметила в его руках длинный нож, это чувство охватило её разум и заставило подскочить на месте с воплем. Она схватила в руку подушку – ничего другого рядом не оказалось – и приложила её к груди, словно щит.
– Не подходи ко мне!
Она хотела прокричать эту фразу, но из горла вырвался только тонкий хриплый писк. Катя закашлялась и резво удалилась в другую часть комнаты – поближе к книгам. Рядом с ними она чувствовала себя в безопасности. Мальчишка, и без того не выглядевший дружелюбным, только больше насупился. Но не удивился. Видимо, разъярённая девушка в ночной сорочке не была самым странным зрелищем в его жизни.