«Так, надо объяснить этому сельскому увальню, что так не делается», – разозлилась Аня и подняла глаза, чтобы сказать ему, что она здесь не танцует, а ищет улицу Большую, но встретилась с ним взглядом, и у нее захватило дух.
«Какие глаза! Я думала, таких голубых глаз уже и не осталось. Интересные экземпляры сохранились в глубинке…» Парень молчал и ласково улыбался, и Аня отвела взгляд, чтобы невольно не заулыбаться ему в ответ. Сделала лицо посерьёзнее. Крепкие руки этого «сельского увальня» настойчиво прижимали девушку к себе, и Аня с неодобрением заметила, что больше не торопится, а её собственные предательские ладони как-то сами собой обвили его шею. Так она и провисела на нем до конца трека. Когда музыка закончилась, светлоглазый и не подумал отпустить Аню из рук. «Ты нравишься мне! Мне теперь одной не справиться, ты нравишься мне…» – оглушила следующая быстрая песня той же группы. Это отрезвило девушку. Она очнулась и, круто развернувшись, стряхнула с себя руки голубоглазого и вылетела из клуба.
Мужик с розовыми тапочками уже куда-то делся, зато у входа стояли две «девчонки» лет сорока в галошах, увлеченно о чем-то болтая и отплевывая кожуру семечек в траву метра на два от себя.
– Подскажите, пожалуйста, где улица Большая? – быстро сказала Аня уже избитую фразу.
– Иика, что ли?
– Что?? Какая ещё Я…яика? Будь она неладна…
Почему все вокруг сговорились спрашивать её какую-то невыговариваемую чушь? Они все дружно оглохли? У слов «Яика» и «Большая» из общих букв только первая и последняя буквы алфавита!
Одна из баб, ничего не объясняя, повернулась к другой:
– У нас ведь Иика – это улица Большая?
– Да вроде…
Женщина быстро объяснила, как туда добраться. Главными ориентирами были магазин и «дом с большим гаражом» по соседству. Аня мрачно села за руль и отправилась дальше.
Улица Большая оказалась улицей маленькой, с разбитым асфальтом, а местами и вообще без асфальта. «Хорошо хоть номера на домах есть…» – подумала Аня, увидела дом с большим гаражом и зарулила в соседний от него двор.
«Ну, здравствуй, бабушкино наследство…»
В сгустившейся темноте возвышался силуэт старого деревянного дома, заросшего крапивой выше человеческого роста. Рассмотреть его в кромешной тьме было практически невозможно. Как назло, было почти полнолуние: какая-то мистическая, огромная луна с красноватым, будто кровавым оттенком, кралась за спиной бабкиного детища. Каждое «море» на этой планете было видно так четко, будто оно было отчеканено в полиграфии. Вечерний туман, как последние вздохи, клубился вокруг крыши. Печаль и одиночество исходили от старого дома. Что-то страшноватое будто сидело в его комнатах… Наследство произвело на Аню гнетущее впечатление. Ей даже показалось, что в глубине дома что-то шевельнулось. «Жуть какая! – подумала Аня, и ее руки сами собой, на всякий случай, заперли дверки машины. – Я отсюда никуда не выйду… Лучше бы в поле ночевала…» Она немного поразмыслила, что же ей делать, но не найдя никакого другого варианта, решила остаться здесь. В конце концов, усталость от дороги навалилась на нее, спать хотелось так сильно, что она решила не придумывать себе лишних страхов, разложила кресло машины и довольно уютно устроилась, поскорее закрыв глаза, чтобы не видеть очертания дома.