Наконец выйдя в зал ожидания я смогла выдохнуть. Такие же сонные как я, люди медленно разбредались кто куда. Кто-то обнимался со встречавшей родней, кто-то спешил за багажом, одна я стояла посреди зала и искала брата глазами. Он же не забыл про меня?
– Или все-таки забыл? Как тогда, в Чехии? О Боже, пусть только попробует… Я прибью его, правда.
Я никуда не пойду. Буду стоять здесь до последнего. Даже если мне придется стоять тут всю неделю, пока он не вернется чтобы улететь домой! Вот сяду посреди зала и буду сидеть. Пусть его чувство вины изведёт!
И я села на пол прямо посреди зала ожидания, аккуратно сложив рюкзак и джинсовку на пол. Отсутствие какой-либо реакции у прохожих заставило меня смутиться, но сдаваться так рано было не в моем стиле – так что я продолжила сидеть, сложив ноги "по-турецки". Не знаю сколько времени прошло, но не думаю, что много, как вдруг прямо мне в лицо кто-то щёлкнул вспышкой. От неожиданности и гнева я даже не перешла на английский и заорала на весь аэропорт благим русским:
– Вы совсем тут уже охренели?
Затем подняла глаза и увидела братца. Кто же ещё мог такое сделать?
– Не ори, я это маме отправлю! Ариша, двадцать один годик!
– Ты ведь опять про меня забыл, да? Это маме и отправь.
На самом деле, я уж испугалась, что мне и правда придется сидеть посреди зала всю поездку, так что возмущалась для профилактики – чтобы не расслаблялся.
– Ничего я не забыл, мама меня чуть не убила в прошлый раз за это.
– Я пол часа сидела посреди зала и ждала тебя.
– Ты ждала меня всего 7 минут. Вообще-то. Я хотел посмотреть на сколько тебя хватит, но испугался что пропущу тут всю поездку. Да не беги ты так, Ариин! Ну правда, я не забыл, и не опоздал даже.
– Да я чемодан свой найти не могу! Причем тут ты?!
– Опять?!
– Да…
– Какого он был цвета?
– Не помню…
Тим закатил глаза:
– Сейчас, у мамы спрошу.
– А, подожди, не пиши, вот этот зелёненький – мой!
Я бросилась бежать за багажной лентой и уже чуть было не схватилась за огромный зелёный чемодан, как вдруг какой-то мужчина выхватил его практически из моих рук и цокнув языком, торопливо ушел.
– Зелененький, говоришь – твой? – Тимур никак не мог перестать смеяться.
– Я не помню… уже не смешно.
– В этот раз не шучу, точно напишу твое имя большущими буквищами на вееесь чемодан.
– Сначала вспомни как он выглядел.