– Я даже стесняюсь напоминать, что сейчас летние каникулы. Неудобно прям после такой искренней заботы. Но думаю это все от чистого сердца и плохой памяти. Ничего, деменция с возрастом часто прогрессирует – кинула злой взгляд на учительницу и почти бегом побежала по лестнице наверх в свою комнату.
Вера закрыла лицо руками, пытаясь сдержать смех, а Андрей Валентинович растеряно спросил:
– А что, сейчас реально каникулы?
Она смогла только помотать утвердительно головой, боясь, что если откроет рот, то может не удержаться от ехидного смеха.
– Ладно, это все лирика. Ну, подумаешь – забыл, катастрофы не случилось. Мне пора, занимайтесь хоть чем-нибудь, Влад остаётся в вашем распоряжении – с этими словами он приложил телефон к уху, отвечая невидимому абоненту, и вышел.
Из кухни показалась Дарья Алексеевна.
– Ну что, познакомились уже?
– Не то слово – отозвалась Вера, потирая ушибленную коленку, на которой расплывался небольшой синяк.
– Послушай моего совета: не дай себя запугать. И пошли есть, а то так и с голоду умереть можно.
– А Лера не будет с нами?
– Нет, она спускается только, когда хозяин дома, а так я ей в комнату все отношу. Не переживай, эта голодной смертью не помрет.
Решив не спорить, помыла руки и села за стол.
Дарья Алексеевна ее потчевала жареной курочкой с нежнейшим картофельным пюре, от вида всего этого великолепия слюни потекли моментально. А ещё, в воздухе витал едва уловимый запах мятного чая.
Почти прикончив угощение, Верочка спросила:
– А что такое с девочкой? Настолько все печально? Избаловали?
– Да нет, она не плохая, умненькая очень, вот только никому не нужная, ни отцу, ни матери. Вроде все у ребёнка есть, кроме родительской любви и тёплых отношений. Вот она и чудит, привлекает так к себе внимание взрослых, иначе они вполне могут забыть даже ее имя.
У девушки даже сердце защемило от жалости к ребёнку. Она твёрдо пообещала себе найти подход и постараться заполнить пустоту детской души.
Стало стыдно, что вот она вся такая тут приехала нежданно—негаданно, сидит вкуснятину лопает, а ребёнок там совершенно одна, голодная и страдающая.
– Вы знаете, я, наверное, пойду наверх, попробую поговорить с Валерией, позову ее за стол. Может она с нами хоть чаю выпьет.
– Акстись, юродивая, я лучше Машу с подносом отправлю, она ее немного жалует, так не издевается.