– Василий Степанович, аппарат выбрал запас пружины, показания динамометра девяносто восемь килограмм, и смотрите, на корпусе эллипсоида и на узле крепления гироскопа наблюдается вибрация.
– Когда она появилась?
– Судя по динамике нагрузок, вибрация появилась при тяге девяносто пять килограмм.
– Опусти до девяносто Гена, и стабилизируй на этой величине. Подержим минут десять.
– Показания динамометра девяносто килограмм, включил режим стабилизации. Вибрация снизилась до минимума.
Цибаркин начал лихорадочно переписывать параметры испытания в свою толстую тетрадку.
– Это что получается, Степаныч, мы с аппаратом подняли и пилота, да ещё в скафандре? – не удержался от сравнения Мельников.
– Не подняли ещё, а лишь приподняли. Боюсь, если тягу увеличим, то пружину порвём, либо якорь из фундамента вырвем. Да и вибрация эта мне что-то не нравится.
– Как вырвем? Ты же всё с запасом рассчитывал.
– Рассчитывал, Виктор Яковлевич, с запасом до полтонны. Только вот смотри, гироскоп и на десять процентов не загружен, – показал Цибаркин на диаграмму нагрузок на мониторе.
– Офигеть! – не удержался Мельников от жаргонного восклицания. – Надеюсь, ты не собираешься на этой величине эксперимент останавливать?
– Нет конечно! Вот дух переведём и продолжим.
Выкурив ещё пару сигарет и исписав в тетради несколько страниц, Цибаркин скомандовал, – поднимай Гена до ста и вновь стабилизируй.
– Поднял Василий Степанович, параметры в норме. Вибрация отсутствует.
– Давай сто двадцать.
– Поднял.
На мониторе индикаторы вибрации засветились красным цветом аварии.
– Давай назад Гена.
Вибрация снизилась до рабочих параметров, красные огоньки поменяли аварийный красный цвет на допустимый зелёный. Остальные параметры так же светились зелёными огоньками, означающими стабильную работу устройств.
– Давай сто пятьдесят, Гена. Двести пятьдесят.
– Опять вибрация.
– Давай чуток назад и с разгона перескачи эти двести пятьдесят. Молодец Гена. Давай четыреста. Пятьсот.
– Пятьсот килограмм, Василий Степанович. Параметры в норме. Был всплеск вибрации где-то на четыреста пятидесяти килограммах.
– Что это? – воскликнул Мельников, показывая рукой за окно конторки.
Из центра бетонного фундамента, в котором закреплён якорь динамометра, в разные стороны расползлись три извилистые трещины. Лишь благодаря армированию конструкция не разрушилась окончательно. Но самое удивительно, на крыше, являющейся и потолком ангара, вдруг «зашевелилась» бетонная плита. Её приподняло над балкой перекрытия и лишь благодаря прикреплённому к ней кабелю освещения, плита пока ещё оставалась на месте. Цибаркин же, выпучив от восторга глаза и не обращая внимание на восклицание шефа, словно заколдованный лихорадочно листал потрёпанную тетрадку, сверяя записи в ней с параметрами на демонстрационном мониторе.