– И что там?
– Смотрите сами, – не решился Гена сделать вывод от увиденного на мониторе ноутбука.
– Не может быть!
Все трое вновь были ошарашены. Судя по замедленным кадрам скоростной съёмки, летательный аппарат, обернувшись в крутящийся кокон своего таинственного поля и после голубого цвета вспышки, действительно растворился в окружающем пространстве, исчез из видимости, и только после этого произошёл отрыв якоря от бетонного фундамента. Увлекаемая эллипсоидом пружина динамометра так же исчезла из видимости, как только сжавшись полностью попала в границы поля гироскопа. Выходит, что аппарат рванул вверх как из катапульты лишь после того, как он исчез из видимости.
Руководитель программы Мельников, главный конструктор Цибаркин и испытатель Гена Валеев уже который час кадр за кадром изучали полученные с веб-камер видеозаписи, сопоставляли их с цифровыми записями осциллограмм и аналоговыми показаниями регистраторов. Результаты проведённых испытаний во многом поддавались логическому объяснению и подтверждались теоретическими расчётами главного конструктора. И всё же, совершенно фантастическим и непонятным оставался главный вопрос, вопрос исчезновения аппарата и вопрос связи их опытов со вспышкой в ночном небе и последующим за ними раскатистым громом. То, что не вернулась на своё место потолочная плита, вопросов не вызывало. Так как траектория её полёта из-за прямоугольной формы и парусности по умолчанию могла быть хаотичной, то валяется она где-нибудь на пустыре, и никому не мешает. Главное, чтобы никого не пришибло. Да и кто может болтаться на промзоне, да ещё и ночью с субботы на воскресенье? Разве что сторожа.
– Геннадий Сергеевич, – Мельников ко всем сотрудникам лаборатории, в том числе и к Гене Валееву, за исключением, конечно, Цибаркина, всегда обращался по имени и отчеству, – можете пробить по всяким там социальным сетям, не было ли прошедшей ночью каких-либо происшествий. Что говорят про вспышку и гром, может кто что видел и так далее?
– Да легко Виктор Яковлевич, сейчас займёмся.
– Ну что скажешь Степаныч, есть какие-то предположения? – обратился он уже к Цибаркину, когда Валеев погрузился в плотную паутину интернета.
– Да сам ничего не понимаю. Видимо, генерируя гравитационные поля мы прикоснулись к чему-то неизведанному. Боюсь, мы стоим на пороге открытия, Виктор Яковлевич, непонятного пока открытия.