– Ладно, – Тимо спрыгнул с головы зверя и спрятал покрытый слизью и кровью эсток обратно в ножны. – Пора зажечь свечу, Лаццо. – Пора, – я побил себя по спине, но не почувствовал там рюкзака. – Только принесу рюкзак. Смотай, пожалуйста, пока арбалеты. – Да, давай, – Тимо пожал плечами. – Затем погрузим конечность и домой.
Я шел к рюкзаку в полном беспамятстве. В моем сознании все еще стояла та картина и тот взгляд, с которым зверь смотрел на нас. Да, мне определенно было жаль бедное животное. Я чувствовал утешение лишь в том, что фальконеры не больше, чем просто хищники. Поток мрачных мыслей уносил меня, и я не понял, как оказался уже перед зверем с подсумком, набитым свечами.
Без лишних слов я поставил свечку и сел на колени. Тимо как раз закончил сматывать “удочки” и направился ко мне. Дождавшись напарника, я взял щепотку белого пороха и приготовился.
– Начинай, – в голосе Тимо звучали ноты мрака.
Я поднес руку к свече и посыпал на нее порох, словно соль в суп. В воздухе появились мелкие огоньки, и когда они упали на фитиль, то пещеру озарил легкий огонек одинокой свечки.
Это была стандартная традиция очищения фальконеров. По этикету нам требовалось провожать убитого зверя в Сан-Пеллегрино. Белая свеча горела не больше минуты, и все, что нужно делать в этот момент – молчать. Со стороны ритуал выглядел странно, несведующий апулитанин2 решил бы, что мы демонопоклоники. Будто это мы бродим в змеиных масках и готовим к трапезе наших жертв, дабы утешить голод страшного демона Янузая3.
Когда огонь свечи погас, в нос ударил легкий запах серы. Битва закончилась, и теперь нам следовало возвращаться в бюро. Ближайшее было в городе индустрии под названием Норр.
Мы погрузили часть срубленной лапы на повозку в доказательство нашей победы и отправились в путь. Он должен был занять у нас менее восьми часов.
На дворе королевства прерий и равнин стояла глубокая и темная ночь. И это самое приятное, что за сегодня произошло со мной. Чем темнее Вал-Да-Арр, тем он больше походил на распустившуюся розу. Сейчас мне открылся вид на сверкающие в небе звезды, на сияние голубой луны, что текло по небосводу, будто художник провел широкой кистью. И это было лишь частью прекрасной картины. Произведение искусства довершали несколько плеяд4 и еще четыре ночных светила. Авангардом среди них была луна. За ней шел небольшой темный карлик, названный в честь бога сна – Марша, третий походил на луну только с голубоватым оттенком – его прозвали Ходар дабы утешить знамя верного слуги Хёнеса. Довершал парад яркий зеленый мелкий брат того карлика больше похожий на кусок изумруда. Это была звезда Анаис.