На моё счастье это заметил Петерсон. Сам он в это время барахтался на полу с крупным осьминогом в обнимку, пытаясь дотянуться ножом до скользкой морды. Другой рукой с ножом он кромсал обвившие его щупальца. Осьминог держал его от себя на расстоянии и старался дотянуться до его шеи, правда безуспешно. Щупальца становились всё короче и короче. Метнувшегося к нему на помощь Терри он отправил на помощь ко мне.
Терри Милл увидел, что на подмогу командиру подоспел Бизон, добежал до меня и одним взмахом отсек обвившие мои ноги щупальца, сочно звякнув клинком об металлический пол. Я почувствовал, что меня уже не тащат, но ноги оставались обвитыми от лодыжек до колена.
– Не шевелись! – Терри парой аккуратных взмахов рассёк мои путы и я наконец-то смог встать.
Бизон освободил Петерсона, но теперь сам кувыркался с крупным осьминогом. А майор пытался отрубить тому щупальца и не зарубить при этом подчиненного. Решив помочь Командиру спасти моего друга, я оглянулся назад. Спасшего меня Терри опутали целых два осьминога. Они повалили его на пол, один восседал прямо на шлеме. Я развернулся и бросился на помощь. Один из напавших на Терри заметил моё приближение и метнул щупальце прямо в стекло шлема. Мощный удар сбил меня с ног и усадил на пятую точку. Крепкое защитное стекло перечеркнула небольшая трещина и рана на подбородке снова закровила.
– Да долбаные же вы каракатицы! – Быстро вскочив на ноги, я бросился к Миллу. Вращая клинками и вопя, как недорезанный, начал кромсать серые тела и щупальца. Твари раздавили-таки стекло его шлема. Терри был серьёзно ранен – обширная рана на шее с переходом на лицо. Из поврежденной сонной артерии хлестала кровь. Единственное, что пришло в голову – заткнуть рану пальцем. Терри дышал тяжело, хрипел. Он спокойно смотрел мне в глаза с благодарностью. Всё вокруг было забрызгано скользкой фиолетовой кровью моллюсков с примесью человеческой. Шум боя практически стих.
– Отпусти. – вдруг прохрипел он. – Нет смысла. Я всё равно умру.