Осторожно подкралась, едва дыша, вытянула шею. Взгляд скользнул по его лицу. Он отличался какой-то непривычно суровой красотой. Волосы черные, глаза карие. Глаза были широко распахнуты, как будто он только что умер. На левой щеке красовался порез, до самого глаза. Из пореза сочилась тонкая струйка крови прямо на снег. А вещи на нем были дорогие, деньгами за версту веяло. И опасностью от него веяло, такой, что бежать надо было без оглядки. А я почему-то не могла. Ноги стали ватными, и я никак не могла заставить себя уйти.
Втянула грудью воздух, чтобы унять дрожь во всем теле, и склонилась над расстрелянным.
Моя рука потянулась к сонной артерии, и под пальцами забился едва ощутимый пульс. Значит, жив.
И вдруг мужчина своей крепкой рукой перехватил мою руку, да так сильно, что на миг показалось – он сломает мне запястье.
– Помоги… спрячь меня…они искать будут… – прохрипел едва слышно.
Я отпрянула. Сердце от страха колотилось где-то в горле, не давая вдохнуть полной грудью, кровь стучала в висках.
А тут еще сердобольная соседка вышла из подъезда.
– Ой, бедный!.. За что ж они с ним так? – она всплеснула руками и попятилась назад.
– Не знаю…
Я неопределенно пожала плечами, и вдруг решилась на риск.
– Помогите затащить его в подъезд.
– Он беду нам накликает! Его же те бандиты искать станут. И нас вместе с ним расстреляют! Тебе неприятностей мало?!
Надо было ее послушать, но моя врожденная эмпатия меня подвела. Не смогла я отказать истекающему кровью раненому.
– Просто помогите мне его дотащить. И молчите о том, что видели.
– Ох, Катерина! Вечно ты проблемы себе ищешь… – поморщилась соседка, но уверенно шагнула мне на помощь.
Кое-как мы помогли ему подняться и доволокли его до подъезда. Он был тяжелым. Пока его тащили, у меня подгибались колени, а по спине тонкими струйками стекал жаркий пот.
Оставив его на ступенях, я побежала за сестрой.
– Ты чего, Катя?! – вытаращила глаза Ариша. – Он же бандит! Просто так на улице не расстреливают!
– Нельзя его бросить! Живой он еще! – заупрямилась я.
– У нас мама болеет!
– Ничего страшного, положим его в моей спальне.
– Дура ты, Катя! – зашипела она на меня, но помогла.
Мы спрятали его в маленькой спальне без окон. Едва стянули с него дубленку, как он вырубился. Это в кино главного героя расстреливают, а потом он еще бегает с автоматом наперевес и красиво уничтожает противников. В реальности все намного страшнее.