Хотя… Какая мне вообще разница? Пусть у чертового Брайана будет хоть сотня женщин – мне какое дело!
И все же я потратила чуть больше времени на сборы чем обычно. Мне хотелось выглядеть хорошо. Не знаю, зачем, но хотелось…
– А вот и юная мисс! – радостно воскликнул Кристофер.
Он поднялся с места и отодвинул для меня стул.
– Доброе утро, Кэролайн! – Брайан уж точно не стал вставать. Губы едва дрогнули в вежливой улыбке. Я почувствовала, как кровь бросилась мне в лицо: жаркое ночное воспоминание об этих губах обожгло меня, как огнем.
– Брайан сказал, что вы уже успели познакомиться и даже поужинать вместе, – улыбнулась мама.
– Кэролайн любезно согласилась разделить со мной трапезу, – небрежно кивнул Брайан. – Надеюсь, блинчики тоже придутся вам по душе. – Он скользнул по мне равнодушным взглядом и потянулся за кофейником.
Почему-то мне стало очень обидно. Я ведь так старалась хорошо выглядеть, а он едва меня заметил!
– Да-да, – обрадованно хлопнула в ладоши мама. – Яблочные оладьи от Брайана – это сплошное наслаждение.
– Не смущай меня, Мона! – засмеялся Брайан.
Смех у него был негромкий и словно бы осязаемый. Как прикосновение бархата к обнаженной коже. Нет. Как прикосновение разгоряченного тела…
Я заметила, что кончики пальцев у меня подрагивают от волнения, и сложила руки на коленях.
Кристофер выложил мне на тарелку целую гору оладий, щедро полив их карамельным соусом.
У моей мамы замечательный муж! И он по уши в нее влюблен. Это становится ясно, стоит лишь взглянуть на них.
– Как ваша поездка? – спросила я, чтобы сказать хоть что-нибудь.
– Чудесно, – оживилась мама. – Гид был просто восхитительный! Мы узнали столько интересного! И какая же кругом красота! А еще мы побывали в лучших ресторанах…
– И как вам местная кухня?
Я с некоторым ужасом взирала на еду у себя в тарелке: как мне это съесть, когда в присутствии Брайана я и кусочка не могу проглотить? Куда больше, чем еда, меня волновало, что он обо мне теперь думает? После вчерашнего…
Впрочем, по нему было незаметно, чтобы он вообще обо мне думал.
Неужели вчерашний поцелуй уже выветрился из его памяти? Видимо так и есть – для него не случилось ничего особенного.
Это для меня тот поцелуй одновременно сладкое и горькое воспоминание об украденной искорке страсти… которая предназначалась другой.