– Или нечисть.
– Не «или», – рыкнула я. – Решили подождать, пока я сдохну, а там видно будет?!
– Если Мади станет последним… – Арестей неуверенно подал голос, но Райан его перебил:
– Я ее уничтожу. Нечисть опасна для людей. – Синие глаза некроманта мрачно блеснули. – Только такой исход мало вероятен. Скорее всего, она может стать огоньком, а потом превратится в подпитку твоих сил, без надежды на перерождение. Чтобы стать нечистью, ей нужно иметь слишком большую обиду на кого-нибудь из живых.
– Например, на нас?
– Да. Если мы ее не вытащим из этой ситуации.
Арестей шумно сглотнул. Перспектива получить из подруги обезличенную энергию для собственной магии его мало забавляла.
– Я целый день пытаюсь найти ее душу, но ничего. Словно и не существовало никогда. Даже намека нет, – тем временем продолжил собеседник, – а раз я ее не чувствую, значит, здесь не все так просто.
– И все же…
– И все же у нас есть несколько вариантов. Самый основной – мы ищем, как ей помочь. – Голос Райана звучал в этот момент жестко и властно.
Арестей кивнул.
– Остальные пока не будем рассматривать.
Следующие несколько дней после нашего возвращения в столицу прошли довольно сумбурно. Арестей решил не тянуть и сразу запросил помощи у своих коллег из Башни Древних Писаний. Он и сам был опытным и уважаемым магом, несмотря на довольно молодой возраст для этого, но все же нередко прибегал к помощи других магов – мудрых старцев, видевших и знающих то, о чем мы даже не догадываемся.
Впрочем, эти «мудрые старцы» чаще всего представляли собой довольно скверных людей, не желающих в принципе идти на контакт с кем бы то ни было. Они целыми днями проводили в залах библиотек, переписывая или расшифровывая древние свитки и, что важно, ведя летопись нынешних дней. Немногие из них, кто остался в живых после Великой войны императоров, решили поделиться своим опытом и стали преподавать в военной академии.
Многие нам помогать в итоге отказались, но были и исключения. Они, к сожалению, тоже лишь развели руками после изучения моего бренного тела и посоветовали Арестею и Райану просто смириться. Последний, на такие слова, едва не устроил прямо на месте бойню.
Тем временем с момента потери мною тела прошла неделя. Этих долгих семи дней хватило, чтобы осознать невыносимость и безысходность моего положения. Полная изоляция и отсутствие нужды в базовых потребностях очень омрачали жизнь. В ожидании утра проводя каждую ночь, я поняла, насколько огромным счастьем является сон. А что уж говорить про еду? Пускай я сейчас не чувствовала запахов и вкуса, но одного взгляда на витрину со свежей выпечкой хватало, чтобы начать тосковать по привычной жизни.