Хмель отступал. Затянув веселую шутливую песню, он по наклонной спускался вниз по улице. Походка еще не приобрела уверенность, потому он наталкивался на прохожих. Матерясь, отмахивался и продолжал свое неспешное шествие с протяжным пением.
Как у любого солдата удачи, у Борова тоже имелся свой список слабостей, которым он с наслаждением потакал в любое свободное от службы время. Весь поход выходного дня был привычно проложен через череду заведений. Обычно такие походы начинались с веселой попойки в таверне, после, из-за вспыльчивого характера сержанта, переходили к драке. Эти два пункта он особо любил. Третьей, заключающей слабостью, были женщины, на поиски которых он и направлялся сейчас.
Идя и шатаясь, Боров очередной раз налетел на людей – теперь это оказалась компания щеголей, которые, заскучав в верхнем городе, направились на поиски приключений. Выбранный маршрут завел их на эту улицу, столкнув с поющим пьяным солдатом. За последний месяц город переполнился солдатами и наемниками с разных концов империи. А в этом месте их было всегда много, они праздно слоняющихся по всем районам города.
Маленький человек с напудренным лицом, нахлобученной широкополой шляпой с длинным пером, в дорого пошитом сюртуке зеленого цвета, с вышивкой золотой нити, что-то громко рассказывал своим приятелям, бурно жестикулируя и смеясь, не заметил прохожего, на которого натолкнулся. Толчок угодил Борову в живот, переполненное нутро взбрыкнуло, выплеснув на влетевшего в него прохожего рвотный поток. Лицо сержанта расплылось в улыбке от вида бедняги. С полей шляпы сползала блевотина, дорогое перо склеившись опало. Франт беззвучно шлепал губами, убирая с лица остатки внутреннего негодования оппонента. Протерев слипшиеся глаза, он заорал: – Грязное животное! За это ты поплатишься жизнью! – Глядя снизу вверх, в глупо улыбающуюся, пьяную рожу Борова, коротышка схватился за дорого украшенный чеканкой эфес шпаги, – Моли о пощаде.
Клинок замаячил у кончика носа сержанта, от чего его снова замутило, он подавил поднимающую волну. Франт не успокаивался, поддержанный своими спутниками, продолжал сыпать оскорбления. Боров, устало выдохнул, виновато пожал плечами, двинулся вперед. В грудь уперлась шпага, хитрое жало прорезало куртку, проникла сквозь кольчугу. Пробив плоть, уперлась, царапая ребро. Боров, оторопел. Выпучил глаза, глядя на изогнувшийся клинок, входящий в его грудь, и растущее кровавое пятно. Ледяной клинок жаром опаливал грудь, в голове промчался вихрь, разгоняя пьяный дурман. Франт улыбался растягивая раскисший грим. Размокшие поля шляпы пошли волнами, потеряв идеальную окружность, местами заворачивались вниз.