– Глотает как чайка, – ухмыльнулся Хальфар. – Любая бриттская баба продаст себя за кусок хлеба. Всё потому что ихние мужики забирают всю еду себе, а баб держать впроголодь. Поэтому все они такие доходяги. – Он посмотрел на Ильзира, сидящего по другую сторону костра и усердно полирующего свой клинок холщовой тряпицей. – Кстати, Краснокожий, если хочешь, можешь поиметь буйшу, получить свою порцию удовольствия. А то ты вон в схватке-то пострадал, а никакой выгоды не получил. – Хальфар усмехнулся. – Но только не сильно её рви, а то она вся на кровь изойдет и подохнет. А буйша денег стоит.
Синни словно ударили в переносицу, в голове заломило и по телу прошла волна дурноты, едва не вытолкнув назад только что проглоченную пищу. Сильно прихватило живот. Ладони моментально вспотели. Девочка с трудом поднялась и побрела к озеру.
– Ты куда это собралась? – Прикрикнул Хальфар.
Синни, не отвечая, подошла к самой кромке берега, упала на колени и нависла над водой, пересиливая приступ тошноты. Затем ладонью зачерпнула воду и поднесла ко рту.
Хальфар хмыкнул:
– Кажись, Краснокожий, её от тебя тошнит. – И он весело засмеялся. Просмеявшись, он сказал: – Но все равно, если хочешь, она твоя. Хочешь? А? Удовольствия-то? – Хальфара почему-то очень забавляла мысль о том что страшный бритоголовый красномордый неимоверно бородатый мужик будет насиловать маленькую худенькую девчонку. Ему это представлялось неким ужасным гротеском, настолько нелепым что даже смешным. Себя же он считал очень импозантным и по-настоящему мужественно-красивым, а потому всегда очень желанным любой женщиной, практически любого возраста. И потому собственное насилие над Синни ничуть не казалось ему противоестественным и неуместным.
Ильзир, продолжая полировать клинок, спокойно ответил:
– Да какое с неё удовольствие. Соплячка костлявая. Оставь всё себе. Я обойдусь.
Затоптав костер, они отправились в путь. Первым шел Хальфар, за ним, снова с веревкой на шее, Синни и замыкал колонну прихрамывающий Ильзир, старавшийся не наступать на больную ногу в полную силу и активно помогавший себе как посохом, копьём Далиры. Спустя часа три они спустились с бесконечных холмов в почти идеально ровную долину, покрытую островками изумрудной короткой травы, тысячами хаотично разбросанных валунов и мозаикой маленьких заливных прозрачных озер, самое большое из которых было не больше пятнадцати шагов в длину.