Вторым шоком стали ботинки. Мужские ботинки размера этак сорок пятого. По внешнему виду – байкерские, тяжёлые, с квадратным носом и мощным каблуком. Ой!
– Мам, у тебя свидание? – испуганным шепотом спросила я. – Мне надо погулять?
– Не выдумывай, Лилия, какие в моем возрасте свидания? – строго ответила мама. – И вообще, я бы позвонила, предупредила.
– У нас гости? – ничего не понимала я, скидывая туфли и засовывая ноги в пушистые розовые тапочки.
– Ага. Проходи на кухню.
Я и прошла. На нашей крошечной кухне на крошечном табурете за крошечным обеденным столом сидел массивный, словно шкаф, мужчина. С бородой. Нет, первое впечатление обманчиво. Это не шкаф. Скорее, комод. Потому что вширь и ввысь он примерно одинаковых габаритов.
Когда-то я спрашивала маму, кто был мой отец. Давно. Ещё в детстве. Она сказала – какая к черту разница, если его в нашей жизни нет? Ну, он красивый был. Обаятельный. Весёлый.
Что сказать: никакого обаяния и уж тем более веселья я В ЭТОМ не видела. Скорее, он был пугающим. И чёрный классический костюм на нем смотрелся нелепо, ему бы больше кольчуга подошла. И топор. Или молот. Что мама вообще в этом гноме нашла?
Потому что я как-то сразу поняла, откуда у меня маленький рост и плотное телосложение. В папу, чтоб его!
– Ну здравствуй, – холодно поприветствовала я блудного родителя. – Чего припёрся?
– Лиля! – придушенно ахнула мама за спиной.
– Что "Лиля"? Зачем ты вообще пустила ЭТО в наш дом?
– Генрих – твой отец!
– Я догадалась. Стоп, что? Какой к черту Генрих? Я Владимировна!
– Ну… Лилия Генриховна звучало как-то слишком пафосно, – растерянно ответила мама, вдруг потеряв всю уверенность. – Лилия Владимировна красивее. И потом, я не думала, что Генрих вообще нас когда-нибудь найдет!
– Как видишь, он проявил чудеса дедукции. Ты что, ему моего чая заварила? – я с возмущением принюхалась и заглянула в свою любимую большую чашку, которая теперь стояла перед ЭТИМ. – Как ты могла!
– Генрих любит чай…
– Мама!.. А хотя ладно. Разбирайся с ним без меня. Я пойду погуляю лучше.
– Стоять! – рявкнул ЭТОТ басом. – Сидеть!
Я вообще-то девушка порядочная и воспитанная, но сейчас, глядя в наглые серые глаза, членораздельно и громко произнесла, куда ему следует пойти. Да-да, именно туда, где побывала моя мать, когда мной забеременела. Да, матом.