Тигрица весьма неаристократично зевнула, медленно моргая глазами, и до старушки наконец дошло, что “спать уложить” – самое время.
Ворча, бабка Алена выдала Агате перьевую подушку и лоскутное одеяло, ткнула пальцем в узкую лавку, сталкивая на пол кота, а сама задула свечу и полезла на печку.
Агата уснула мгновенно.
Спала, правда, плохо, беспокойно. Бабка храпела на печи, как заправский боцман, кот периодически прыгал на грудь, нагло требуя освободить его лавку, ну и вообще… место новое, лавка жесткая, волки за окном воют. Неуютно.
Поэтому встала с рассветом, разбитая, невыспавшаяся и злая, и отправилась искать туалет типа “сортир”. К счастью, нашла: за домом имелась дощатая будка даже с дверью, что не могло не радовать.
Да много всего тут нашлось, кстати: и сарайчик, из которого недвусмысленно доносилось козлиное блеяние, и поленница, и огородик.
Хотя… Агата привыкла к совсем другим масштабам. По ее мнению, огород – это нечто с теплицами, огуречными грядками и плодово-ягодными насаждениями. А тут… Всего-то три грядки с луком да морковкой и хилая яблонька сбоку.
Ага, колодец тоже имеется, и бочка большая возле дома. Воды в которой – на донышке. Задача ясна.
К тому времени, как бабка соизволила проснуться – а старческой бессонницей ведьма явно не страдала – Агата уже натаскала воды, безжалостно уничтожила все сорняки и взялась за поленницу. Сидеть без дела тигрица не любила.
– Ты что наделала, окаянная? – взвыла бабка, оглядев свой огород. – Ах, вредительница! Я ее поила-кормила, а она! Скудоумная визгопряха, коза ты непутевая!
Агата медленно выпрямилась, не выпуская из рук топора, и с удивлением на старуху поглядела.
– Что-то не так, баба Алена? – ласково спросила она.
Бабка, видимо, впечатлившись мощной девичьей фигурой, скорбно вздохнула.
– Ты пошто всю полынь повыдергала, растетеха? Для тебя я ее, что ли, выращивала? А болеголов? А белладонну – ах, какая у меня росла белладонна! Вредительница ты криворукая!
– А я думала, у вас тут морковь… – растерялась Агата.
– И морковь тоже. На грядке с морковью полынь особо сочная растет. Эх, бестолочь, – бабка махнула рукой и, охая, побрела обратно в дом. Из окошка донеслось:
– Как с дровами закончишь, завтракать иди, горе ты луковое. А козу умеешь доить?