После армии Самсон вернулся к матери и спросил:
– Мама, я правильно помню, что ты хотела в Америку, или я опять все напутал?
Мама улыбнулась, кивнула и потрепала его ладонью по щеке. А сын сказал, что нашел невесту и намерен жениться. Невеста, между прочим, гражданка США. В общем, через пять лет мама тоже приехала в Штаты. Самсон к тому времени уже развелся. Но, несмотря ни на что, маленького внука от гражданки США и бывшей жены своего сына бабушка любила трепетно. С бывшей невесткой, кстати, тоже поддерживала хорошие отношения.
В Америке Сема прошвырнулся по друзьям и знакомым. Показал свое радушие и крупное телосложение. И опять почти вне конкурса был принят вышибалой в один из местных клубов. Вел себя всегда спокойно, но бил тяжело. Оттого его уважали и быстро продвинули по карьерной лестнице до управляющего в одном из клубов Майами.
Все это Самсон вспоминал, когда бродил по сцене и, не веря самому себе, произносил слова, услышанные много лет назад по телевизору от далай-ламы, когда лежал в придорожном отеле и слушал шум падающей воды из душа, где мылась проститутка, подобранная за пятьдесят долларов на трассе в городке Киссимми, что находился в районе Диснейленда.
«Боже, как все было хорошо раньше», – думал Семен, стараясь держать микрофон ближе ко рту. В последнее время его голос ослабел. Наверное, возраст подкрался к точке невозврата.
– И нет теперь людей свободнее, чем мы. Ближе к сути, чем мы. Ближе, чем мы, к обнаженной реальности бытия. Потому что мы и есть – сама жизнь. Жизнь, которую мы проносим сквозь бесконечность. Творим ее. Созидаем. Разрушая все, что мешает ей. Что служит ей препятствием.
Дальше по плану обычно шли откровения от братьев и сестер. Потом восхваления поступков и принятие безгреховности. Затем поездка обратно в снятое общежитие. В нем, в зале для конференций, проводилась общая динамическая медитация с целью познания откровений духа и тела. Откровения поддерживались наготой прихожан и ознакомлением их не только с духом, но и материальными формами друг друга. А потом Самуил уезжал. Потому что устал от дальнейшего привычного развития событий.
Он приезжал в свой номер отеля, откуда мог через интернет поговорить часа два с любимой женой Настей, которая была моложе его на четверть века, и дочкой Нежей пяти лет от роду. Самсон сам ей дал такое имя. Настоял, хотя жена и возражала. Выстоял в ответах на ее вопросы. Символично отстоял для дочери новую жизнь, полную святости и целомудрия, скрывающихся в имени. Эти качества он стал ценить с возрастом все больше, но никогда бы уже не смог побывать ни в том, ни в другом качестве, по «Закону первого шага». Самсон сам вывел такой закон, сам начертал каждую букву каждого слова своей кровью, своим по́том, а затем кровью и по́том других. Закон этот говорил, что, переступив границу от добра к злу хотя бы единожды и пусть даже на полдыхания, человек никогда уже не останется верен доброму, ибо познает его несовершенство.