Насте же было зябко. Мысли о предстоящем разговоре сводили ее с ума.
Иван сидел на скамейке со стороны Малой Бронной улицы. Сразу на первой от Ермолаевского переулка, словно знал, что Настя пойдет пешком и выберет именно такой путь. Женщина сразу заметила его спину. Он сидел вполоборота, словно смотрел в сторону воды.
Настя машинально замедлила шаг то ли для того, чтобы оттянуть наступление встречи и трудный разговор, то ли для того, чтобы восстановить дыхание и усмирить нахлынувшие эмоции.
Когда она подошла ближе, то заметила, что Иван сидит в наушниках и медленно раскачивает головой, будто слушает «Времена года» Вивальди. Почему «Времена года»? Потому что Самсон любил Вивальди. В минуты нахлынувшей романтики он, как любой эгоцентрист, хотел, чтобы его эмоции разделили присутствующие. Всегда ставил Вивальди. Он находил его музыку в интернете, включал телефон на полную громкость и, чуть ли не хватая за лацканы каждого из тех, кто был рядом в этот момент, просто заставлял послушать. Настя была уверена: Иван по привычке, навязанной ему боссом, слушает классику.
Она тихо подошла, положила ладонь на его плечо в пиджаке из сирсакера. Слегка наклонилась и спросила:
– Вивальди?
Вопреки ее ожиданиям Иван даже не вздрогнул. Он как будто ждал подобного поступка с ее стороны, спокойно вытащил из уха один наушник и, не поворачивая головы, ответил:
– Нет. Моргенштерн. «Аристократ». Хочешь послушать? – Он развернулся к ней лицом и снисходительно улыбнулся.
Настя отрицательно покачала головой.
– Не люблю собачий лай.
– Ну, знаешь… – Иван прищурил глаза. – Кому лай, а кому голос поколения.
Женщина кивнула на скамейку.
– Я присяду или прогуляемся?
Иван неспешно убрал беспроводные наушники в футляр и протолкнул его в карман джинсов.
– Давай вначале прогуляемся, а там решим.
Пока Иван совершал свои нехитрые действия, Настя подумала о том, чем вызвано ее напряжение. Ей, конечно, не нравилось поведение Ивана. Прежде безропотно исполнявший указания, он вдруг превратился в человека, который не соответствует ожиданиям. Она словно почувствовала, что Иван перестал видеть в ней авторитет, хотя, по ее убеждению, она должна была для него такой оставаться. Ведь она жена его босса. Пусть и мертвого, но босса. Раньше Настя всегда ощущала такое отношение к себе. Сейчас почему-то нет.