Тот факт, что практически весь сентябрь пятикурсники провели на стажировке, позволил мне расслабиться и на время забыть об их неминуемом возвращении. Именно поэтому я сейчас застыла посреди холла и пыталась вспомнить куда и зачем я направлялась, до того как увидела Урицкого. Глаза мельком пробежались по его силуэту в надежде, что он за эти годы отрастил козлиную бородку или хотя бы полысел, но нет… удача сегодня явно не на моей стороне, потому что Глеб стал еще красивее. Раньше он всегда коротко стригся, сейчас же волосы немного отросли и он вполне мог сниматься в рекламе мужского шампуня, причем определенно премиального, а не того, который одновременно и гель для душа, и кондиционер и стиральный порошок при желании. Ушла подростковая неслаженность, вот только глаза остались прежними – такой глубокий и такой холодный синий взгляд. Когда-то я была готова слагать стихи его глазам и, каюсь, даже докатилась до того, чтобы сравнить их с сапфирами и чистейшими водами Байкала. К счастью, даже в четырнадцать лет у меня хватило ума держать свои поэтические изыски при себе. Сейчас же, первое что приходит в голову при виде его взгляда – это лед. Хотя… может это потому, что смотрит он на меня.
– Я смотрю, ничего в этой жизни не меняется, – насмешливо произнес он вместо приветствия. – Годы идут, а твоя потребность быть в центре внимания никуда не делась.
– Могу сказать то же самое о твоей потребности делать поспешные выводы. Но кого это волнует, да? Мы с тобой вряд ли изменимся, поэтому предлагаю сделать вид, что мы не знакомы. Если мне не изменяет память, в прошлом это у тебя отлично получалось.
И не дожидаясь ответа, пропитанного ядом, в этом у меня сомнений не было, я подхватила Алекса под руку и поспешила на второй этаж, где скоро должна была начаться лекция. Аппетит, не особо присутствующий до этого, сейчас испарился окончательно, поэтому я вернула шоколадный батончик другу и направилась в аудиторию.
– Эй, – замешкался Булавин, – хочешь я пойду с тобой? Сяду рядом и буду гневно глазеть на любого, кто посмотрит в твою сторону?
– Да, это определенно остановит интерес окружающих. Всё нормально, честно.
– На правах друга, смею заметить, что ты не выглядишь как будто все нормально.
– К этому, – я махнула рукой в сторону аудитории и студентов внутри, – я была готова. Даже аффирмационную мантру утром перед зеркалом прочла десять раз. А вот к Урицкому… к нему я явно не была готова. К нему я никогда не готова.