Ксения шептала, торопясь и сбиваясь, рассказывая всё в красках, убедительно и ярко. Отделавшись от Ксении, физик попытался позвонить Оксане, но телефон лишь сообщал, что абонент недоступен. Собравшись с силами, физик завершил урок и направился в учительскую, прояснить ситуацию. Там все открыто перешёптывались о случившемся, вперемежку с осуждениями и иногда с жалостью к судьбе и к ребёнку.
– Всё-таки детство определяет всю дальнейшую жизнь человека, – подошла к учителю музыкантша Регина Станиславовна, высокая интеллигентная женщина, жена бывшего военного. Она шла несколько вразрез с прочим коллективом своим добродушно-бескорыстными взглядами и поступками, то помочь кому, то лишний час с ребятишками позаниматься на своем энтузиазме.
Физик не нашёлся, что ответить.
– Вот Оксанка по слухам сама по себе росла, детского счастья не видала, – продолжала тихонько беседовать с ним музыкантша на фоне всеобщей шумной дискуссии, – с одной стороны, оно и понятно – не знала детства и к своему ребёнку так относится. А с другой стороны, раз ты не знала, так своего дитё любовью окружи. Ох, что творится…
Регина Станиславовна вздохнула и ушла готовиться к уроку. В учительской шумели. Громче всех прорезался звонкий, не позволяющий прикословства, голосок Алены Михайловны:
– Ой да, знаю я их, мои соседи на старой квартире. Парнишка всё время голодный; у нее дома только чайник один; тут во дворе его встретила, дак прижался ко мне, ласки-то не получает, – она как обычно манерно сжала губки, самолюбуясь своим знанием сплетен и рассуждением.
А мыслям и душе физика было как никогда не уютно.
После второго урока на работу заявилась Оксана, как ни в чём не бывало. Оказывается, утром её вызывали в органы опеки. Там рыдая и распинаясь, всеми доступными ей театральными приёмами, она выскоблила к себе жалость, божилась, что подобного больше не случится. Потом то же самое повторилось в кабинете директора. В общем, скоро всё утряслось.
– Соображаешь, что творишь? – Напустился на неё Юрий Алексеевич, задыхаясь и краснея.
– Ну всё ведь обошлось, – хмурилась Оксана, отмахиваясь, – лишь бы стимулирки не лишили да заявление на вышку подписали…
– Ты дура что ли??? – Не удержался Юрий Алексеевич, – у тебя ребёнка хотели забрать, а ты про стимулирку…Конечно, она тебя лишит стимулирки, позор такой, к педагогу из её коллектива опека приходила.