Теперь ему казалось, что этот всплеск свободы – от учебы, от Англии, от привычной городской среды обитания – придал ему благородного снобизма, который совершенно противоречил его внутреннему смятению. Словно он на короткое время превратился в совсем другого человека. Он вспомнил, как Фрида протянула пухлую розовую руку при первом знакомстве. Пылающие щеки, отчаянная улыбка, аромат лаванды, исходивший от белой блузки. И ее загадочный говор – странная смесь баварского, эльзасского и силезского наречий, с вкраплениями французского. Его очаровали эти пленительные интонации. Он практически сразу понял, что эта женщина станет его единственной любовью. Хотя в то время она едва ли была женщиной. Всего восемнадцать. Но сколько очарования, сколько скрытых возможностей!
Его мысли вернулись к настоящему. Нет, четвертый ребенок абсолютно исключается. Эрнест закрыл томик Анны Карениной и сунул под стопку экзаменационных работ. Мюнхен – вот ответ. Фрида сможет побаловать себя разумным самоанализом. Две недели с Элизабет приведут ее в чувство и заставят забыть глупые идеи о большой семье. Элизабет невероятно умна и постоянно занята размышлениями об экономике и философии. Его жене это пойдет на пользу.
– Моя жена, – сказал он вслух. – Мой снежный цветок… Моя королева.
Слово «королева» – queen – заставило его задуматься. В большинстве языков оно является производным женского рода от слова король, а в английском – нет. Возможно, оно происходит от греческого слова gynē, означающего «женщина». Либо от древнесаксонского qwan, что означает «жена». В окне, словно мошкара, роились частички сажи из фабричных труб. Фрида перестала терзать инструмент, и стало слышно, как гудят, грохочут, шипят и плюются городские фабрики.
– Моя королева, – улыбаясь, повторил Эрнест.
Как он любил копаться в происхождении слов! Восхитительно: слова заключают в себе всю историю цивилизации, весь свод развития человечества – от рабовладельческого строя до свободы!..
Он поджег трубку, запрокинул голову и удовлетворенно запыхтел.