Кто станет злопамятствовать против себя самого? Кто станет гневаться на себя самого? Напротив не прощаем ли мы себе все? Если таким же образом мы будем расположены и к ближним, то злопамятства никогда не будет. Но возможно ли, скажешь, любить ближнего, как себя самого? Если бы этого не исполняли другие, то ты справедливо мог бы думать, что это невозможно; если же исполняли, то очевидно, что у нас не бывает этого по нашему нерадению. С другой стороны, Христос не заповедует ничего невозможного, так что многие даже превзошли Его заповеди. Кто же исполнил это? Павел, Петр, весь сонм святых. Впрочем, если я скажу, что они любили ближних, то не скажу ничего важного; они любили врагов так, как другой не мог бы любить близких к себе. Кто из нас решился бы идти в геенну за близких к себе, имея возможность войти в царство? Никто. Но Павел решился на это за врагов, бросавших на него камнями и бичевавших его. Какое же мы будем иметь оправдание, какое извинение, если мы друзьям не оказываем и малейшей части той любви, какую Павел оказывал врагам? И еще прежде него блаженный Моисей за врагов, хотевших побить его камнями, желал быть изглажденным из книги Божией (Исх. 32, 32). Также Давид, видя гибель врагов своих, говорил: аз есмь пастырь согрешивый, а сии что сотвориша (2 Цар. 24, 17); и, имея Саула в руках своих, не хотел умертвить его, но оставил в живых, тогда как сам подвергался опасности. Если же так было в Ветхом завете, то можем ли получить прощение мы, живущие в новом, и не достигшие даже той меры любви, какой достигли они?
Если мы не войдем в Царство Небесное, аще не избудет правда наша паче книжник и фарисей (Мф. 5, 20); то как мы войдем в него, если будем иметь меньше их? Любите, говорит Господь, враги ваша, и будете подобными Отцу вашему, который на небесах (Мф. 5, 44, 48). Люби же врага; не ему ты чрез это благодетельствуешь, а себе самому. Как? Делая это, ты уподобляешься Богу. Тот, если будет любим тобой, получит от того небольшую пользу, – он будет любим подобным себе рабом; а ты, если будешь любить подобного себе раба, то получишь великую пользу, – ты сделаешься подобным Богу. Видишь ли, что не ему ты благодетельствуешь, а самому себе? Награда не ему; а тебе. Но что, скажешь, если он зол? Тем большая готовится тебе награда; и за самую злость его ты должен быть благодарным, если он, несмотря на множество благодеяний, остается злым; ибо если бы он не был весьма злым, то тебе не была бы уготована великая награда. Таким образом, самая причина не- любви, возражение твое, что он зол, должно быть побуждением к любви. Если не будет противника, то не будет и случая к получению венцов. Не видишь ли, как борцы наполняют мешки песком и таким образом упражняются? А тебе нет нужды прибегать к этому; жизнь исполнена людей, которые могут упражнять тебя и делать крепким. Не видишь ли, как деревья, чем более колеблются ветрами, тем делаются крепче и плотнее? Будем же и мы долготерпеливы, и сделаемся крепкими; долготерпелив муж, говорит Премудрый, мног в разуме: малодушный же крепко безумен (Притч. 14, 29). Видишь ли, какая похвала первому, и какая укоризна последнему? Крепко безумен, т. е. совершенно. Посему не будем малодушными в отношении друг к другу. Не от вражды это происходит, а от слабости души; если же она будет крепкой, то будет легко переносить все, не потонет ни от чего и войдет в тихую пристань, которой да сподобимся достигнуть все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, вместе со Святым Духом, слава, держава, честь ныне и присно и во веки веков. Аминь.