– И почему я должна помогать вам, а не Лихачёву?
– А вы умнее, чем я думал, – рассмеялся лейтенант, заканчивая третий бургер. – У меня с Аномалией свои счёты. Лихачёва впутывать не хочу.
– Какие счёты?
– Алёна, информацию за информацию. Лады?
– Мне не нужна ваша информация. Вы знаете, чего я хочу.
– Израильское лечение, конечно… – лейтенант напрягся и затопал на полу. – Так-так-так. – Ну, смотрите, могу вам пообещать лечение в психиатрической клинике МВД.
В закрытой клинике министерства могли работать те же супер-доктора, что и в Израиле, подумала Алёна.
– Гарантии? – спросила она, пытаясь скрыть дрожь голоса.
– Дайте мне хоть что-то, и я организую консультацию.
Алёна молчала, не понимая, как торговаться дальше.
– Что вы уже знаете об Аномалии? – попыталась отвлечь лейтенанта она.
– Не сильно больше вас.
– Что, если я вам скажу, что в метро есть… место, где возможно хранятся исчезнувшие волосы и ногти?
Лейтенант ощутимо побледнел.
– Где? – спросил он.
– Вас не удивило то, что я сказала.
– У меня есть гарантия, – лейтенант достал из рюкзака тубус, извлёк оттуда пожелтевший план. – План комнаты АБ-4.
Алёна развернула план. На всех углах пестрили штампы «Секретно».
– Десять лет назад в метро стали появляться комнаты, – пояснил Мёдов, суетливо оглядываясь и убирая план обратно в тубус. Тубус оставил на Алёниной половине стола. – Обычные комнаты, каких в подвалах метро куча. Там обычно хранят оборудование, форму, документы, прочий хлам. Но в этих комнатах были клубы волос и отрезанных ногтей.
– Десять лет назад?..
– Да, задолго до Аномалии. Раньше вместо комнат был чистый грунт, а вместо дверей – глухие стены. Откуда взялись комнаты и почему именно там – непонятно. Никто за переделами Отдела Аномалии и высшего руководства страны о них не знает. Доступ персоналу метро в коридоры с комнатами сразу же перекрыли. Учёным не рассказывали, они язык за зубами держать не умеют. А народ почём зря тревожить не стоит. Думаю, теперь вам не нужно объяснять как важна гарантия в этом тубусе.
Алёна сглотнула: то, что лейтенант так просто делился с ней государственными тайнами на фудкорте, вселяло либо страх, либо подозрение.
– Сколько всего комнат в Москве?
– Хорошего помаленьку. Вы были в одной из них?
– Нет.
– А где?
– Хорошего помаленьку, – улыбнулась Алёна. – Мы сможем попасть в одну из комнат? Тогда я смогу рассказать вам больше.