– Но разве на ваших землях не действует закон, что замуж выдают только с согласия жениха и невесты?
– Закон-то действует, да только мужчины вынуждены его нарушать, если не хотят прожить в одиночестве, да и кто их за это осудит. Когда портал был открыт, некоторые воровали ваших девушек, а некоторые женщины приходили сами, наши-то мужчины лучше, чем ваши! – он выпятил грудь и поправил рыжий ус, показывая себя во всей красе.
Милли не удержалась и расхохоталась во весь голос, так комично он выглядел в своей неестественной позе. Он улыбнулся в ответ и еще больше напыжился, приведя всех вокруг в дикое веселье. Воины начали подшучивать над ним, мол, он уже прожил свои лучшие годы, и ни одна девушка не захочет за него замуж по собственной воле, а если он ее украдет, то сам точно не вспомнит, что с ней делать. Под общее веселье за горизонтом вдруг что-то сверкнуло, сначала немного тускло, но затем, когда они прошли еще немного и оказались на горе, так ярко, что Милли пришлось зажмуриться. Немного привыкнув к яркому свету, она присмотрелась и ахнула: такого красивого города ей еще не доводилось видеть. Издалека он казался сказочным, сверкал золотистыми крышами и манил роскошной зеленью. Повернув голову в немом вопросе к Харольду, она увидела гордость в его глазах:
– Правда, он великолепен? – Милли кивнула и, проследив за его хмурым взглядом, спросила:
– Что-то не так?
– Нет, все в порядке, просто нас должен был встречать наш шерун, но его нигде не видно.
Ее сердце моментально сжалось, то ли от страха, то ли от предвкушения мести, и по рукам прошла дрожь. Сдерживая эмоции из последних сил, чтобы не запылать, она молча кивнула и направилась в сторону города.
Их встретили очень радушно, каждому отвели комнату и, накормив, отправили отдыхать. Милли с Виленой заняли одну комнату и, разложив вещи, по очереди приняли ванну, смыв дорожную грязь, улеглись немного поспать перед приемом.
Лежа в кровати, Милли испытывала непонятное беспокойство, наверное, в глубине души она понимала, что не только ее недолгое путешествие, но и сама ее жизнь скоро закончится, и, несмотря на желание жить, она не отступит и отомстит за смерть мамы. Глубоко вздохнув и вытерев накатившие слезы, она услышала сонный голос:
– Чего не спишь, волнуешься?
– Немного, я еще ни разу не была на больших приемах, даже моя свадьба прошла очень скромно, а тем более на балу у короля, – Милли не стала рассказывать Вилене настоящую причину своих переживаний, она бы попыталась помешать. —