Структура государства была другая, в сфере официальных государственных доходов (сегодня это крупный бизнес) достаточная прозрачность, в сфере скрытых доходов – все ниши заняты (тогда воры – сегодня… тоже разные люди). На стыке, ничего значимого нет, поэтому нет и спроса на дополнительную структуру, обеспечивающую безопасность мелкого и среднего бизнеса. При том, что способы скрытого решения вопросов похожи в любой сфере, универсальны и могли применятся в частных случаях – как сказано выше, в узком формате.
Главный вывод – детективов как профессии нет, нет функции, как нет клиентов, и других условий возникновения. В частной жизни спрос наверняка был, но небольшой и, в силу невозможности рекламировать такую работу открыто, подавлен. Говорить о своих личных отношениях открыто было не принято по моральным соображениям. Еще по причине пресловутого «отсутствия близости в СССР». В узком кругу, «под мухой» – «да как она могла», или с подругами «какой негодяй». А просить помочь – да еще путем наблюдения или, тем более, активно влияя – пожалуй, в голову приходило не многим. Кто поумнее или с опытом, мог поспрашивать бабушек у подъезда или с соседями пообщаться, с участковым, организовать минимальное давление, беседу с родственниками, детьми – в целях например вернуть жену. Большинство принимали потерю, переживали, и пускали на самотек ограничиваясь разговорами. И сегодня в таких вопросах – не многие обращаются, в основном или философски принимают или ограничиваются жалобами. Возможность влияния на ситуацию осознается единицами.
Кроме того, тогда в телевизоре о детективах не рассказывали, и в целом скрытые действия, «кривые маршруты» или «тайные ходы» в широких массах не приветствовались, даже преследовались. Живы были еще в памяти годы репрессий. Люди поступали по принципу «Запрещено все, что не разрешено» остерегались вольных действий, да еще и очевидно относящихся к работе «ГБ» (госбезопасности). Пример для иллюстрации. 1970 год отстоит от 1918 на столько же, насколько от 2022 года. 50 лет в одну или другую сторону. 1970 нам сегодня понятен так же, как для наших дедов был понятен 1918 год, а 1937 как для нас 1991. Очень близко, очень живо. Вот и получается, что со всех сторон возможность скрытного решения вопросов оставалась эксклюзивом, доступным единицам.