Внезапно в голове что-то щёлкнуло. Какой-то гадский но до боли правильный тумблер. Я резко отстранился от неё. Она посмотрела на меня очень удивлённо и испуганно.
– Что случилось? – Спросила она стараясь справиться с дыханием.
– Я так не могу.
– Не понимаю!
– Боль этих лет не даёт мне так быстро всё забыть. Извини.
Я застегнул комбинезон, глубоко вдохнул и выдохнул. Алла молчала и продолжала смотреть мне в глаза. В уголках её глаз затаились слезинки. Я сделал вид, что не заметил этого. Одним глотком допил чай, ещё раз резко выдохнул и вышел в салон.
Здесь было темно. Арсений сдержал обещание и вырубил свет. Все спали, сопели на все лады. Бизон как всегда храпел. Похоже Алла смогла уговорить старпома не выключать свет в хозблоке. Иначе как объяснить, что он там по прежнему горел? Пользуясь полоской света из приоткрытой двери, я дошёл до своего места и лёг спать. Заснуть долго не получалось, внутри всё кипело. От нахлынувших чувств и не забытой обиды. Внутри боролись противоречивые чувства и желания. С одной стороны, у меня не укладывалось в голове, как она так могла поступить со мной ради карьеры? С другой – я не смог забыть её. Она мне всё также снилась по ночам и сны эти были счастливыми. В такие дни просыпаться и осознавать реальность было особенно больно. Я не подавал вида, но когда увидел её на орбиталке, сердце дрогнуло и застучало сильнее. Несмотря на все обиды, я всё ещё её любил. Так вот о чем говорил тогда полковник. Он видел меня насквозь и знал, что творится у меня на душе. Мне очень хотелось вернуть всё обратно, но вот так сразу взять и всё простить? И как ни в чем не бывало заняться любовью в камбузе потерпевшего крушения шаттла? Да, я этого хотел. Но ещё не все иголки вынул из сердца, ещё было больно.
В этих размышлениях я и заснул. Когда я засыпал, Аллы рядом ещё не было. Когда проснулся – уже не было. А может и когда спал не было. Ночью я не просыпался.
Больше половины экипажа уже были на ногах. Кто-то завтракал, кто-то экипировался. Увидев, что все бойцы проснулись, Сеня включил свет на полную. Теперь проснулись все. Я встал и пошёл выполнять утренние процедуры. Алла вместе с другими участвовала в сборах. На меня не обращала внимания, как-будто меня нет. Лицо у неё выглядело заплаканным, отекшие веки. Видимо ей было далеко не пофиг вчерашнее. Этот факт, несмотря на сегодняшний игнор, немного согрел кусок льда в груди.