Долго стоять на кровати из-за слабости уже не могу, пришлось опять лечь. Я бы сейчас от сосиски не отказался. Дома их терпеть не мог, а тут съел бы штук двадцать за раз. Размышляя, с чем лучше есть сосиску, с томатным соусом или с горчицей, я снова впал в полусон, в полузабытье.
Проснулся я от крика и громких шлепков на всю палату. На Кисей стояла знакомая мне медсестра. Что-то злобно приговаривая, она то и дело отпускала на его тело хлёсткие удары ладонью – по голове, по плечам, по спине.
– Я кому сказала, лёг, как положено! Что непонятного? Мне укол надо сделать!
На каждый удар Кися отзывался протяжным стоном, но никаких телодвижений от него более не следовало.
«Чего это она его так бьёт? – со страхом подумал я и ещё глубже залез под одеяло. – Он и так еле жив!»
– А ты чего смотришь? – медсестра обратила взор на меня. – Сейчас и до тебя очередь дойдёт! Когда я подойду, чтоб попа наготове была! Я не собираюсь тут возиться с вами!
Как же она надоела! Достала её злобная физиономия, достал её расстегнутый халат с торчащим лифчиком! Достало её злорадное дыхание у меня над ухом! Я так и не понял сделала она укол Кисе или нет. Обойдя обе кровати, медсестра приступила ко мне…
Всё как обычно. Носом в прутья, подзатыльник. Боли не чувствую. Ягодицы одеревенели от уколов. Мне кажется там уже нет живого тела, один огромный деревянный синяк. А моя фурия, всё ещё вдавливает шприц. По-моему, ей и самой странно, какого чёрта я перестал орать? Даже и налупить не за что!
Но вот дверь хлопнула, кажется, ушла. Кися снова начал метаться и звать мать.
А у меня ко всем радостям прибавился ещё и мучительный кашель. Пока я лежал в коридоре кашля не было. Он начался здесь, в палате, из-за холода. Закрывать окно никто не собирается. Мне самому из кровати не выбраться. Теперь ещё и дверь в палату открылась. Начался сквозняк.
В коридоре образовалась какая-то суета. Врачи, санитарки, медсёстры бегали туда-сюда, таскали большие полиэтиленовые пакеты, набитые бананами, яблоками, апельсинами. Это были передачи для детей от родителей. Все пакеты стащились в ординаторскую. Мне даже показалось, что я видел знакомый пакет с большой матрёшкой. Такие пакеты были только у моей мамы, она приносила их с работы.
Я обрадовался. Сейчас там, в ординаторской, все пакеты разберут, рассортируют и начнут разносить передачи. Я тоже хочу банан. И яблоко, и апельсин. До самой ночи, я с надеждой всматривался в дверь, ожидая, что она вот-вот распахнётся и нам с Кисей принесут такие долгожданные подарки. Но наступила ночь, и кроме солидного тычка огромной иглой от своей любимой медсестры, я так ничего и не дождался. Ни банана, ни яблока, ни апельсина.