И снова они углубляются в чащу. Через некоторое время Петрович снова останавливается. Сергей подкатывает к нему. На снегу – волчий помёт, не белый, но и не свежий. Успел подмёрзнуть.
– Видишь Сергей Николаич, вот этот уже посвежее. Можно и ружья зарядить. Вот теперь будь повнимательней, Николаич. Волк, он зевак не любит. Ежели увидишь хвост торчком, уши подняты и глядит злобно, глаза в глаза, стреляй немедля. Всё. Он готов к прыжку. Ежели хвост опущен, а уши прижаты – значит, у тебя есть ишо время. Он тебя боится. Но здесь – самец убит. Волчица – злая. Так что, нужен глаз да глаз. Готов? Пошли.
Петрович уходит вперед. Сергей – за ним. Подкатывают к лощине. Впереди – бурелом. Петрович снимает с плеча ружье, протирает рукавицей ствол от изморози.
– Всё. Снимай ружжо. И стой здесь. Я зайду с той стороны. Она вполне может выскочить на тебя. Ружжо держи на изготовку. Близко не подпускай. Ежели выскочит на поляну, сразу бей. Усёк?
– Усёк.
Петрович скрывается за деревьями. Сергей вскидывает ружьё. Ждёт. Тишина. Даже птицы смолкли. Ничто здесь не располагает к смертельной драме. Сергей еще слабо надеется, что всё обойдётся.
– Какой чистый снег. Не хотелось бы его орошать кровью. Может, Петрович ошибся. И всё обойдется. Он же сам говорил, что волчицы хитрее самцов. Делают ложные логова. А сами скрываются с потомством в каком-нибудь неприметном месте.
Вдруг раздаётся рык и что-то серое с горящими глазами и красной раскрытой пастью летит прямо на Сергея. Сергей столбенеет, не от ужаса, а от удивления. Раздается выстрел. Чёрно-серое чудище падает на лету к ногам Сергея, и снег с ветвей обрушивается на них. А снег вокруг медленно краснеет. Сергей ещё не видел Петровича таким осерчавшим.
– Ты чего же, ворона! Я же тебе говорил! «Не зевай» С волчицей шутки плохи. Она на тебя бросается, а ты стоишь, как истукан. Беда с вами, городскими. Вот тебе и примета.
Сергей ошалело смотрит на Петровича.
– Какая примета?
– Помнишь, ворона каркнула на околице. Тварь поганая. Чуть не накаркала. Хорошо, я осенил нас крестным знамением. Как чувствовал, что что-то здесь неладно. – Петрович лыжной палкой осторожно прикасается к оскалённой пасти волчицы. – Ежели бы она не зарычала, тут бы тебе и каюк. Я ведь стрелял, не глядя, на рык. А ты чего стоял, как истукан? Ружжо для чего у тебя, для близиру, что-ли?