– Нет, Петрович, извини, но на этого несмышленыша рука не подымается. Отдай его мне. Я всё-таки попробую из него человека сделать.
– Да ради Бога. – Петрович явно удивлен столь экстравагантной выходкой своего молодого друга. – Но учти, у тебя ничего не получится. Пока он маленький, он, конечно, потешный, а вырастет в матерого зверя, и руку, кормящую откусит, и не подавится.
Сергей берёт волчонка в руки, гладит его вздыбившийся загривок.
– Ладно. Там видно будет. А пока… Ну, Серый Лютый, отныне я тебе и волк и волчица в одном лице. Привыкай…
Сергей смотрит на фотографию хищного волчонка. Кладет её на стол.
А на другом конце земли в аэропорту Сиднея взлетает самолёт по маршруту Сидней-Токио. В салоне бизнес-класса Ольга и её администратор, несмотря на жару в салоне, самолёт ещё не успел набрать высоту, Ольгу бьёт озноб. Зуб на зуб не попадает. Аристарх Евсеевич с тревогой смотрит на неё.
– Деточка, вы себя плохо чувствуете?
– Что-то знобит.
– Может, выпить чего покрепче?
– Может быть. Долго нам лететь?
– Долго.
Подходит стюард с тележкой. На ней еда и напитки.
– Что желаете?
Аристарх Евсеевич внимательно изучает напитки.
– Виски со льдом.
– А Вы, сударыня?
– То же самое, но без льда и добавьте немножко содовой.
– А из еды?
– Ничего.
– Вы совершаете большую ошибку, деточка. – Вмешивается Аристарх Евсеевич и обращается к стюарду. – Ставьте её порцию и мою. Придётся поработать за двоих. Только поймите меня правильно.
Стюард понимает всё правильно. Ставит напитки и еду, и продолжает своё движение по салону. Аристарх Евсеевич с удовольствием выпивает виски и набрасывается на пищу.
– При крупных неприятностях, деточка, я отказываю себе во всём, разумеется, кроме еды и питья. Только поймите меня правильно.
Ольге немного полегчало. Виски подействовало. Во всяком случае, зубы перестали выбивать барабанную дробь. И руки перестали дрожать. Озноб сник.
– Аристарх Евсеевич, всё забываю вас спросить, почему вы всё время повторяете: «Только поймите меня правильно».
– Видите ли, деточка. Я живу в постоянном страхе, что меня не поймут правильно.
– Вы гений, Аристарх Евсеевич!
– Почему?
– Кто-то из великих сказал, что гений – парадоксов друг.
– Деточка, это сказал Пушкин. Но, к сожалению, на этом моя гениальность заканчивается. Кстати, когда я сопровождал Славу Рихтера в Токио…