Она совсем уж лаять перестала
Чего теперь ей было сторожить?
Чего теперь ей злиться и скандалить?
Пожалуй, тявкнешь – и прогонят вмиг.
Что этим людям до ее страданий?
Собачий голос – для людей он тих.
Она лишь ночью выла, как и прежде,
Кого – то лаем преданным звала,
В своей собачьей глупенькой надежде
Людской измены все ж не поняла.
Она жила – была довольна этим.
Старушки, дети ей несли поесть.
Есть состраданье все ж на этом свете,
Но и жестокость тоже, видно, есть.
Прости меня, бездомная собака,
Тебе я места теплого не дам.
Я повзрослела незаметно как – то
И приближаюсь к стану строгих мам.
Он слишком горек – прежний детский опыт,
И всем бездомным дома мне не дать.
Беги вперед, не слушай этот шепот —
Что бесполезной жалости искать?