Вот только вдруг начал прибаливать Семён. Шоферская работа нервная, часто поездки в ночь, сердце и поднапряг сверх меры.
Стал пить лекарства, да поставили в очередь на операцию:
– Артерии у вас забиты, на грани.
Когда прихватывало сердце, Семён ложился на кровать, а кот… Кот чувствовал, переживал, мяукал, а затем ложился прямо на широкую, но больную грудь хозяина!
Когда жена первый раз увидела это, испугалась:
– Васька, папе, итак, тяжко дышать, а ты ещё давишь сверху. Брысь!
Но муж успокоил:
– Удивительно, Лена, но когда он со мной – легче! Будто бы часть хвори в себя забирает!
Наконец, дождались операции… И ждали, и боялись. Операция, всё же – это не шуточки!
И пошло-поехало тревожное: подготовка, операция, восстановление…
Елена сильно переживала, а кот не ел и не пил, а дневал-ночевал у двери в постоянном ожидании!
И повезло им всем: вовремя шунтировали, правильно ухаживали, и, наконец, глава семьи появился на пороге квартиры. Бодрый и радостный!
Василий с визгом бросился на хозяина, забрался к лицу, обнял, и стал облизывать.
Елена заплакала, обняла их, и зашептала от избытка радости:
– Сил на вас нет… Обормоты мои!
В подсчете жизни я беспечен…
Мои друзья, я с вами вечен!
И где был точно счастлив я?
А там где вы, мои друзья!
«Удивительно! Молодильное яблоко съели? Лекарство-панацею проглотили? Вечер протанцевали в родной школе, а затем всю ночь говорили, смеялись, пели… Как молодые, как в юности, как и пятьдесят лет назад! Где мой инфаркт? Где „букеты“ болезней у каждого из друзей?» – так думал Иван Семёнович, возвращаясь на поезде домой.
«Как же, оказывается, важна и нужна эта атмосфера дружбы! Когда не ждешь, что тебя продадут, подставят, зло насмеются! Атмосфера добра, тепла, внимания и искренней заботы, как в юношеские годы – это то, чего так не хватает нам во „взрослой и современной“ жизни. Какие замечательные мы были в молодости! А сейчас, сбросив оковы накопленных ошибок и грехов, мы несколько часов прожили чистыми, искренними, веселыми и добрыми!» – улыбнулся своим мыслям пожилой мужчина.
«Эх, почему люди стареют? Если бы оставались молодыми, и мир был бы молодым и свежим. А не таким, как сейчас: угрюмым, унылым и злым! Мы сдаёмся злу старости, и мир окружающий дряхлеет и мертвеет! Нам не хватает сил на поддержку человечности в себе, и весь мир становится бесчеловечным…»