Я решил написать историю Хэлли отдельной колонкой. Интервью получилось большим, материала хватило бы, чтобы показывать читателям трансформацию сироты из работного дома в течение двух месяцев еженедельных выпусков. Эрл бегло прошёлся по записям и закурил.
– Всё это сантименты, – сказал он. – Как красиво ты пишешь, и как далеко это от истины.
– Разве? – спросил я, убирая блокнот. – Если бы я писал о жизни, кого бы это интересовало? Тебе что, мало своих проблем?
– Да нет, – угрюмо ответил Эрл. – Я просто говорю, что это всё романтическое словоблудие.
Я вспомнил вопросы Хэлли и сейчас спросил себя, как часто мне приходилось идти на сделку с совестью, чтобы сохранить работу. Конформизм убивает. Стоит остановиться и перевести дух, и ты уже отравлен. Если зарабатываешь на лжи или полуправде, нужно работать как конвейер, не задумываться, не пытаться задавать вопросы, никогда не сомневаться в выбранном пути и избегать копаний в собственных мыслях.
– Ты ещё здесь?
Свобода не бывает абсолютной, и за возможность не думать о еде мы отказываемся от сострадания. Нет, это просто очередная уловка, чтобы избежать ответственности, с горечью подумал я. Ведь я хочу, чтобы мир был несправедлив, чтобы оправдывать собственные слабости. А ещё, о чём бы я писал, если бы всё было хорошо?
– Ваар, ты уснул?
Я вернулся в комнату, где горел камин и стоял запах Хэлли.
– Считаешь, что из этого ничего не получится?
– Ты про свою газету?
– И про неё. И вообще.
Эрл подмигнул мне и поднялся к себе. Через минуту вернулся со стопкой старых газетных вырезок.
– «Город должен развиваться, а не сохранять своё лицо. Если градоначальник решает исключительно текущие проблемы, он не может рассчитывать на поддержку избирателей. Нельзя бросить вызов нищете и преступности, не рискуя собственным креслом, но именно так поступают сильные лидеры. Нынешний глава не может справиться даже с уборкой снега на улицах, не говоря уже… так, сейчас, сейчас будет самое интересное, вот… Поддерживать приемлемый уровень жизни – удел слабовольных и зависимых политиков».
Он закончил почти торжественно и вскинул руки. Очевидно, он пытался воодушевить меня, но я хотел сквозь землю провалиться.
– Я всем показывал эти строчки, рассказывая про тебя.
– Этой статье три года.
– Какая разница? Всё не зря.